У меня перехватило дыхание и зачастило сердце — так этот червячек был похож на…
Чип прыгнул ей на колени, встал на задние лапки, а передними вцепился в ее свернутые "ковшичком" руки.
— Девочка Тай! Моя девочка! Хорошая девочка Тай!
— Девочка Тай… Хорошая… Хорошая девочка Тай… Возьмем себе… Девочку себе…
Второй зверёныш потупясь сидел у моей ноги и, похоже — боялся. Я медленно наклонилась и, не дотрагиваясь до нее, протянула открытую ладонь.
— Иди сюда, хорошая девочка Тай.
Казалось, что ты одновременно сделан и из фарфора, хрупкий и беззащитный, и из мягкого теплого теста.
— Экселенц.
— Что?
— А синагогу жечь не надобно?
— За нее не заплачено.
— Решение выпить, курнуть, ширнуться — каждый всегда принимает сам. По дури, по слабости… что, не знают, чем закончится? Знают. Но добровольно уходят в могилу.
— Их ведь тоже кто-то любит.
— Их — да. А вот эти существа — я их даже людьми не называю, заметь, потому что за дозу они потом что хочешь сделают, хоть своего ребенка на части разорвут, никого они не любят. Иначе бы подумали, какую боль принесут родным и остановились.
Чего только одни психологи стоят!
Это они в блогах — добрые, а на работе — звери. Хуже крокодилов.
— Не любите меня, — попросила я, повторяя слова, сказанные на охоте. — Ваша любовь не принесет ничего, кроме боли. Одумайтесь, пока не поздно. Вы обещали мне желание. Так сдержите свое королевское слово!
— Разве для любви время важно? — сказал он страстно, и взгляд его метнулся к моим губам. — Вы ведь сами говорили — это как молния… разум не понимает, а сердце уже загорелось…
— Этим воспоминанием я буду жить. А сейчас иди, моя милая. Тебе есть ради чего и ради кого жить и быть счастливой!
Пойми, ты за свою недолгую жизнь встречала столько завистливых уродов на своём пути и успела вбить себе в голову мысль, что твои шрамы безобразны. Это не так, слышишь? Да, ты отмечена шрамами, но это твоя изюминка, то, что тебя делает индивидуальной. Не похожей на других, но это не значит, что — уродливой!