- Очень приятно познакомиться, лорд Каотор.
- Ага, так ты знаешь, кто я, - протянул он. - Значит, дело в желании. Что, неужто собралась попроситься за меня замуж?
- Нет, конечно! - от удивления я даже разозлилась. - Что я, совсем безумица, что ли?!
Он опешил, это было заметно.
- Знаешь, вот сейчас было даже немного обидно, - сказал он задумчиво. - Я-то считал себя довольно перспективным женихом... или это такая вариация спектакля на тему "я не такая"?(с)
Этот мужчина не может стать всей моей жизнью и даже моим мужем, но... любовь - это не про жизнь, пожалуй.
Это про мгновения, которые придают этой самой жизни смысла.
- А эти ужины... они ведь могут перерастать в деловые завтраки, верно?
- Не сомневайся, - к моему удивлению, его улыбка была скорее не самодовольной, а радостной.
Мы с матерью Каотора застыли друг напротив друга. Она на меня смотрела - знаете, один из тех колдовских взглядов, под которыми загораются мелкие предметы и убегают испуганные люди.
"Да чтоб вас всех! — шепотом выругалась я, глядя на яйцеклетку и сперматозоид, которые никак не сливались в вожделенную зиготу."
— Проблемы? — Финик приоткрыл один глаз.
— Большие и неотвратимые. Ума не приложу, как мне уложиться в решение многих задач одновременно, не разрываясь на десятки маленьких фей.
Я хотела близости снова и снова. И мне было уже все равно, кто именно передо мной, лишь бы смог удовлетворить тот неукротимый огонь страсти и желания, который выворачивал меня изнутри. А после вожделенного удовольствия моя магия требовала выхода, и я, не задумываясь, подчиняла себе очередного любовника. Какое это счастье чувствовать свою безраздельную власть над разумным, живым существом!»из дневника императрицы Исабель
Знаешь, — задумчиво протянула Пресветлая, а ее гостья тут же напряглась в предчувствии подвоха, — я тут встретила шикарного мужчину в другой Вселенной. И решила устроить свою личную жизнь. А то, что я хуже других что ли? Все для вас, да для вас делаю. Тружусь сутками на пролет, как проклятая! А обо мне кто позаботится?
— Вообще-то, Эльвия — твой личный мир, — напомнила ей Мел очевидные вещи. — Тебе и самой выгодно содержать его в идеальном порядке.
Юноша вздрогнул, пробудился от дремы, покачнулся и бодро заметил:
— Однохренственно… то есть охренительно… я хотел сказать… естественно, батюшка! Все под богами ходим.
— Под богами?! — взревел Роман Евстафьевич, поднимаясь. — В твоем случае — под жирной мухой!