Он – шпион Норрийской империи, да еще маг-стихийник в придачу. А тут я, вся такая красивая, с угрозами и шантажом.
Я тоже стояла, тоже смотрела и молчала, яростно уговаривая свое сердце стучать потише. Но сердце, зараза такая, не слушалось – у него, видите ли, любовь приключилась!
А сейчас получается, что Эмиль… – Он что же? – выдохнула я. – Он собирается что-то взорвать? – Угу, – откликнулся кшерианец. И добавил, после паузы: – Академию Стихий. – Что-о-о?!
За свою жизнь я не раз чувствовал себя дурой – ну а с кем не бывает? Но сейчас я была кем-то «сверх»! Дурой… ну даже не в квадрате, а в какой-то особенной, миллионной степени.
Быстро и уверенно я меняла шкурку гадкого утенка на оперение… нет, не лебедя, но нормальной, среднестатистической уточки.
...нет тела – нет дела.
...черт, из меня же дипломат, как из слона балерина.
Она умудрялась ревновать даже к службе! И это при том, что на корабли восточного флота, где Дорс служил штатным магом, женщин не брали принципиально. То есть изменять он мог разве что с акулами.
- Зяба, ты же знаешь, что я не из тех, кто ищет неприятности. - Угу, - буркнул собеседник. - Неприятности находят тебя сами.
Чёрт. Опять вру. Причём самому близкому человеку - самой себе. А это совсем неправильно, и даже опасно.