Елена и Я

Мир накрылся ядерным взрывом, и я вместе с ним. По идее я должен был погибнуть, но вдруг очнулся в собственном теле. Мне снова четырнадцать, на дворе начало девяностых. В холодильнике – маргарин «рама» и суп из сизых макарон, в телевизоре – «Санта-Барбара». Я многое знаю наперед, настала пора браться за серьезные дела и распоряжаться миллионами, однако большие деньги – большие риски. Но главное, что, меняя будущее, я отдвигаю дату грядущей катастрофы.

Из развитого техно-магического мира я переродился в мире, куда только совсем недавно пришла магия. Теперь я в теле молодого барона, и мне удалось отхватить лишь окружённую монстрами и враждебно настроенными аристократами деревеньку на окраине молодой, быстро развивающейся империи. Зато у меня есть знания, ещё недоступные этому миру, и никто и ничто не помешает мне построить свою собственную магическую империю!

Из развитого техно-магического мира я переродился в мире, куда только совсем недавно пришла магия. Теперь я в теле молодого барона, и мне удалось отхватить лишь окружённую монстрами и враждебно настроенными аристократами деревеньку на окраине молодой, быстро развивающейся империи. Зато у меня есть знания, ещё недоступные этому миру, и никто и ничто не помешает мне построить свою собственную магическую империю!

Ни одна женщина не устоит перед двумя соблазнами: затащить в брачные сети убежденного холостяка и перевоспитать «плохого мальчика». Хирург с платиновыми руками Вадим Коновалов — два в одном. Циничный токсик и убежденный холостяк. И умница Инна Ласточкина совсем не в восторге от такого типа. Но он раз за разом словно искушает ее: «Давай, попробуй». Кто не рискует, тому не разбивают сердце. А собрать его заново может только человек с платиновыми руками.

— Чего тебе, идиот?! — Открывай дверь! Открывать Булату не хотелось. Он так много дрался в юности, что сейчас предпочитал использовать любой шанс, чтобы этой драки избежать. Да и марать руки о пьянь не хотелось. Лучше позвонить на ресепшен, пусть служба безопасности отеля разбирается с этим героем. — Иди, проспись! — Булат предпринял последнюю попытку через дверь угомонить любителя горячительных. Попытку не оценили. Дверь содрогнулась от такого мощного удара, что вот еще чуть-чуть — и ее...

Когда хочется налить себе чего-нибудь крепкого из графина, выпить, а потом крикнуть в сени: «Заха-а-а-ар, топи баню, барыня зябнет!» — главное, помнить, что, хотя это шутка и расхожая фраза, но в каждой шутке есть доля чего-то еще. И однажды под Новый год ты встретишь этого самого Захара. И баню он уже натопил. И встречать свою барыню вышел в одном исподнем, негодник. В общем, как Новый год встретишь… Самостоятельная книга В тексте есть: настоящий мужчина, сильные чувства, случайный...

Цикл: 1. «Свет, который не гаснет» 2. «Нацбез и его Бес» – Добрый день. – Здравствуйте, Милана. Ее красивые пухлые губы тронула улыбка, какая-то одновременно девчоночья – и женская. – Вы знаете мое имя? А вот я вас не знаю. – Меня зовут Марат. Марат Ватаев. Я работаю на вашего отца. – И кем же? Девочка совсем не тушуется. Что же, при деньгах ее отца и ее собственной внешности уверенность в себе не удивительна. А вот властность в голосе забавляла. Детка, я на твоего отца работаю. Но я...

Его жизнь «золотого мальчика», избалованного вседозволенностью, оборвалась внезапно и по его собственной вине. И началась другая жизнь, в которой Артур Балашов, сын и наследник владельца одного из крупнейших агрохолдингов, остался в темноте. Но, как оказалось, иногда для того, чтобы увидеть что-то важное, надо закрыть глаза.

Симулятор князя? Антон попал в Древнюю Русь. Ресурсы, технологии, оборона – всё по хардкору! И он намерен выиграть. Но откуда у него Система...

— Я с тобой достаточно прожил, — муж опускает глаза на сцепленные перед собой руки. — Тридцать лет, — шепчу одними губами. — Да, — раздраженно подтверждает. На его лице вселенское недовольство. — У нас же дети и внуки, — пытаюсь воззвать к его благоразумию. — И только сейчас я понимаю, что по-настоящему полюбил, понимаешь? — сжимает кулаки и смотрит так, словно я должна проникнуться его признанием. — Я всегда тебя одного любила, — слова раздирают горло отравленными иглами. — А мне тебя...