– Я дал вам четыре недели, – отозвался тот. – У вас была возможность одуматься и вернуться, но вы ей не воспользовались.
Так я еще и виновата?!
– А нечего было с меня браслет снимать!
– А нечего было во мне сомневаться!
запомните, умные мужчины в погоню за женщиной пускаются не сразу. Умные мужчины дают женщине возможность перебеситься.
Дьяр красовался в дико откровенных стрингах, представляющих собой ярко-алый мешочек на завязочках. Каюсь, надевала-таки не я, надевал Наска, потому что иначе правый тень шипел и ругался, но выбирала из вороха эротического белья именно я. Самые-самые развратные выбрала. И татушки разной степени яркости клеила на него также я, потому что в тот эпический момент Наска просто беспардонно ржал, не в силах остановиться. Результатом наших трудов праведных и не очень был Дьяр, в классных стрингах и разукрашенный татушками с симпатяшными животными, цветочками, единорогами, бабочками и всем, на что моей фантазии хватило.
Воин, все отчетливо слышащий, вновь набросился на двери. Двери на него не возбудились.
Пользовалась только собственными шампунем и мылом, хотя на полочке имелось разновидностей двести всякого моющего барахла, но… кто в полевых условиях жил, тот непонятный тюбик никогда не возьмет. Тем более что чувство юмора у кадетов всегда было… интересным.
Добрела до ванной, быстро вымылась, вернувшись в спальню, обнаружила белую ночную рубашку. Ее женщины сразу принесли, еще была обувка, какие-то украшения и что-то там еще, но мы потом напились, и нам стало не до этого всего, и вещички были заброшены в шкаф… но мы промахнулись. В итоге обнаруживаю одну босоножку на шкафу, вторая застряла в цветочном горшке, который был закреплен над окном… да, у кого-то из девушек с прицелом совсем плохо.
Что бы ни случилось, просыпаясь, я верила, что все будет хорошо.
В смысле пойду я, мне уже пора. А в ответ услышала злое: – Нет! – Что? – не сообразила я. Мои ручки отпустили, его ручищи, уже обе, сжали талию, и это синеглазое чудо повторно сообщило: – Нет! – Что? – Да, я не оригинальна, знаю. – Да по какому праву ты… Улыбка, такая спокойная, в которой так много чувства превосходства, и очень вежливое: – По праву воина, женщина. По праву сильнейшего. По праву мужчины, который был у тебя первым и останется единственным.
Рассмеялся, с какой-то нежностью глядя на меня. – И что смешного? – вспылила я. – Ты, – просто ответил он. Обиженно смотрю на воина, он с улыбкой на меня. Под этим снисходительным взором чувствую себя несмышленым ребенком, а еще почему-то очень любимым несмышленым ребенком. И вот как на него такого злиться? Может, его с мамой познакомить? Вроде он нормальный, временами…
Он, продолжая все так же загадочно улыбаться, чуть кивнул, но уже ничего не сказал, просто стоял, смотрел на меня и улыбался. Чувствую себя невероятным призом, который только что выиграли, а поверить в это еще не могут.