Правда, как ядерный взрыв - освободит, но выжжет всё вокруг до голых камней.
Я люблю свою принцессу и ради неё переверну мир и отломаю кусочек солнца, чтобы положить его ей в кармашек, чтобы согревало её, когда меня нет рядом.
“Я пришит к ней сердцем. Пришит не хирургическими нитями, которые могут порваться или пропасть со временем. Я пришит нервами, прошлым, настоящим и будущим, о котором боялся мечтать.”
«Ты же реальная, Осень? Встретишь меня вечером?» — пишет мой Ветер.
И я пишу в ответ: «Я реальнее всего, что было в твоей жизни».
Мы даже не будем пытаться перестать писать друг другу такие сообщения, потому что они — часть нас самих, безусловная величина наших отношений. И ни один и нас не хочет ее менять или подводить под банальный знаменатель...
...женщина должна быть женщиной, а мужчина — мужчиной, а не соской, которая не в состоянии взять ответственность за свою женщину и свою семью.
Ненадежные люди — это сырые кирпичи, на которые нельзя класть ничего тяжелее болта с резьбой.
...иногда только нахрапом и можно чего-то добиться.
В мире, где бал правят связи, родство и большие деньги, скромников и тихонь просто смывает первым же прибоем.
Жизнь научила, что вовремя не поставленная точка может превратиться в сулящее неприятности многоточие.
...мужчина, который обсуждает и осуждает своих бывших женщин перед теперешней подружкой априори не вызывает ничего, кроме отвращения.
Честность — то качество, за которое я готова простить людям многое, в том числе и недостаток опыта.
София была… красивой. Этакая белобрысая длинноногая вешалка с нужным количеством мяса на нужных местах. Подозреваю, что нужные косметические «распухлители» в нужных же количествах залили ей в губы и щеки
Какой-то мудрец однажды сказал, что любить – значит, желать счастья, даже если тебе самому не суждено стать этим «счастьем».
Из меня плохой солдат и тактик, плохой диверсант. Зато я все еще я.
— Отрадно видеть, Нокс, что в вас прорезалось благородство.
— Ну куда уж мне – и целое благородство на старости лет, - подтруниваю я. – Это просто благоразумие – не хотелось бы свалиться башкой вниз.
Прекрасного нездорового сине-зеленого цвета!
«Как быть тем, кому желают смерти, когда он здоров, и как быть тем, кого вытаскивают с того света, когда он почти мертв?»
– Я видел своего Нокса почти дохлым, почти озверевшим, почти унылым и безусловно пьяным до невозможности. Но ни разу за все эти годы я не видела его оболваненным любовью.
— Звучит как будто его срочно нужно спасать, - не могу удержаться от едкого словца.
У женщин – очень многих – есть поразительная особенность додумывать за мужчин всякие истории любви. В особенности за тех мужчин, которые добровольно надевают венец безбрачия.
Правду говорят, что, если женщина намерена выяснить отношения, спрятаться от нее можно только в могиле.
— Рад, что вся эта ситуация вас забавляет, - холодным тоном пресекает Нокс.
— Вспомнила забавную штуку про последнее желание повешенного, - не могу не огрызнуться в ответ, но все-таки степенно усаживаюсь в кресло.
— Поделитесь? – Герцог заинтересованно приподнимает одну бровь.
— Припасу ее до своего последнего желания, - отчеканиваю я.
— Тиль, я не собираюсь вас вешать, - после небольшой паузы, наконец, выносит вердикт.
— Сварите? – Прикладываю ладони к щекам, изображая полный ужас. – Я предпочитаю вкус лласиинской соли. И ни в коем случае не ту, что добывают на западе Артании – от нее у любого блюда вкус болотной тины.
— Обязательно передам Его Величеству ваши замечания, - так же ёрничает Нокс.
— Вы очень любезны. А можно мне еще бумагу и перо?
— Будете слагать последнюю волю? – интересуется он.
— Да, в стихах, пока есть вдохновение.
— Вы мерзкий, ужасный, отвратительный тип, герцог Нокс! – всхлипывая, ругается Тиль. – Чтоб вы провалились!
— Минуту назад вы призывали меня восстать из мертвых, Тиль.
— Только чтобы иметь довольствие самой вас прикончить!
…бюрократическая колесница, как обычно, беспощадна и смертоносна.
Умный мужчина между красивой и не красивой выберет красивую, но между красивой и богатой — только богатую.
Если в следующий раз какой-нибудь умник спросит, почему я в свои седины до сих пор не связал себя узами брака, я скажу, как на духу — женщины в наше время слишком дороги.
И мне, заурядному Серому кардиналу при дворе Скай-Ринга, точно не по карману.
Шиалистан не смог отказать себе в удовольствии задержаться, глядя, как приводят в исполнение подписанный его рукой смертный приговор для купеческого семейства. Глава их никак не желал расторгнуть договора с таремской гильдией ткачей, и встать в союз с рхельскими торговцами. Всего-то требовалось перестать сбывать в Тарем шелковые и шерстяные нитки, а продавать их рхельцам. Пусть не по такой выгодной цене, но зато его голова бы цела. Когда стало ясно, что дасириец не собирается отступаться, в его доме "случайно нашли" вторые книги учета товаров.
"За уклонение от уплаты налогов..."