Цитаты из книг

И всё-то у нас так! Нужно государю стольный город строить – понятно. Поставили казенный кирпичный завод в Волхове, где глины хорошие. Ладно. Лепи, вези, строй. Так нет же, везти не везут, а своим людишкам на перепродажу отдают! На всём нужно уворовать! По десяти копеек кирпич, это сколько ж они на каждой телеге берут? Рубля по три, по четыре? Шутка ли? Я на честной торговле столько не выручу.

Ореховый Будда

Борис Акунин

Роман «Ореховый Будда» описывает приключения священной статуэтки, которая по воле случая совершила длинное путешествие из далекой Японии в не менее далекую Московию. Будда странствует по взбудораженной петровскими потрясениями Руси, освещая души светом сатори и помогая путникам найти дорогу к себе…

"Умей жить по-нашему. Это тебе, дураку, не пиво варить. Знай русский порядок. У нас правда завсегда кривая. Кривота - она дураку беда, а умному выгода.

Ореховый Будда

Борис Акунин

Роман «Ореховый Будда» описывает приключения священной статуэтки, которая по воле случая совершила длинное путешествие из далекой Японии в не менее далекую Московию. Будда странствует по взбудораженной петровскими потрясениями Руси, освещая души светом сатори и помогая путникам найти дорогу к себе…

Ты помнишь время, когда тебя в мире не было? – Как же я могу такое помнить? – Значит, ты была всегда. Как только ты начала себя осознавать и помнить, появился мир. Это его до тебя не существовало. А когда тебя не станет – если тебя не станет – исчезнет и вселенная. Где находишься ты, там и жизнь.

Ореховый Будда

Борис Акунин

Роман «Ореховый Будда» описывает приключения священной статуэтки, которая по воле случая совершила длинное путешествие из далекой Японии в не менее далекую Московию. Будда странствует по взбудораженной петровскими потрясениями Руси, освещая души светом сатори и помогая путникам найти дорогу к себе…

нельзя же отказываться от поставленной цели из-за одной лишь опасности? Этак, пожалуй, и жить не стоит.

Чёрный город

Борис Акунин

1914 год. Канун Первой мировой войны. Баку -  великолепный и страшный город, город нефти и нуворишей, пламенных революционеров - террористов и кровожадных восточных разбойников. На этот раз великому сыщику Эрасту Петровичу Фандорину достался противник, победить которого, кажется, невозможно...

И потом два слова я сегодня уже выучил: мираська , что означает «уважаемый господин» и китайтик – это по-русски «японец».

Смерть Ахиллеса

Борис Акунин

Москва. 1882 год. После шести лет службы в российском посольстве в Японии, Фандорин снова приезжает на Родину. Сразу же по прибытию, он узнает о смерти своего давнего друга генерала Соболева. В убийстве подозревается  немецкая  певица Ванда.  Может быть гибель генерала, одержавшего победу над Турцией – это результат заговора немцев, решивших таким образом ослабить боевую мощь России? Или же это дело рук таинственных русских сил, опасавшихся бесстрашного генерала Соболева? Решить эту непростую...

Крайняя жестокость – оборотная сторона трусости, философски подумал Эраст Петрович. Что, в сущности, неудивительно, ибо это две наихудшие черты, какие только бывают у сынов человеческих.

Смерть Ахиллеса

Борис Акунин

Москва. 1882 год. После шести лет службы в российском посольстве в Японии, Фандорин снова приезжает на Родину. Сразу же по прибытию, он узнает о смерти своего давнего друга генерала Соболева. В убийстве подозревается  немецкая  певица Ванда.  Может быть гибель генерала, одержавшего победу над Турцией – это результат заговора немцев, решивших таким образом ослабить боевую мощь России? Или же это дело рук таинственных русских сил, опасавшихся бесстрашного генерала Соболева? Решить эту непростую...

Система была настолько проста и очевидна, что поразительно, как ею не пользовались другие. Им просто не хватало терпения, выдержки, умения контролировать эмоции — всего того, что у Ахимаса имелось в избытке. Надо было всего лишь ставить на один и тот же сектор, постоянно удваивая ставку. Если у тебя денег много, рано или поздно вернешь все, что проиграл и сколько-то выиграешь. Вот и весь секрет. Только ставить нужно не на одиночное число, а на большой сектор. Ахимас обычно предпочитал треть.Он шел к столу, где играли без ограничения ставок, ждал, пока выигрыш обойдет какую-нибудь из третей шесть раз кряду, и тогда начинал игру. На первый раз ставил золотой. Если треть не выпадала, ставил на нее два золотых, потом четыре, потом восемь, и так до тех пор, пока шарик не попадал туда, куда должно. Поднимать ставку Ахимас мог до каких угодно высот — денег хватало. Один раз, перед последним Рождеством, вторая треть, на которую он ставил, не выпадала двадцать два раза — шесть подготовительных бросков и шестнадцать под ставку. Но Ахимас не сомневался в успехе, ибо каждая неудача увеличивала шансы.Бросая на стол чеки, на которых все возрастало число нулей, он вспоминал случай из своего американского периода.Дело было в 66-ом. Тогда он получил солидный заказ из Луизианы. Нужно было ликвидировать комиссара федерального правительства, который мешал «карпетбэггерам» делить концессии. «Карпетбэггерами», то есть «саквояжниками», назывались предприимчивые авантюристы с Севера, приезжавшие на побежденный Юг с одним тощим саквояжем, а уезжавшие обратно в персональных пульманах.Время было смутное, человеческая жизнь в Луизиане стоила недорого. Однако за комиссара давали хорошие деньги — очень уж трудно было до него добраться. Комиссар знал, что на него охотятся, и вел себя мудро: вообще не выходил из своей резиденции. Спал, ел, подписывал бумаги в четырех стенах. Резиденцию днем и ночью охраняли солдаты в синих мундирах.Ахимас остановился в гостинице, расположенной от резиденции в трехстах шагах — подобраться ближе не удалось. Из номера было видно окно комиссарова кабинета. По утрам, ровно в половине восьмого, объект раздвигал шторы. Это действие занимало три секунды — на таком большом расстоянии толком не прицелишься. Окно было разделено на две части широким стояком рамы. Дополнительная трудность состояла в том, что, отдергивая занавески, комиссар оказывался то чуть правее стояка, то чуть левее. Шанс для выстрела был всего один — промахнешься, пиши пропало, другого случая не представится. Поэтому действовать следовало наверняка.Вариантов было только два: мишень окажется или справа, или слева. Пусть будет справа, решил Ахимас. Какая разница. Длинноствольная винтовка с зажатым в тисках ложем была наведена на шесть дюймов правее стояка, как раз на уровне груди. Вернее всего было бы установить две винтовки, справа и слева, но для этого потребовался бы ассистент, а Ахимас в те годы (да и сейчас, разве что кроме крайней необходимости) предпочитал обходиться без помощников.Пуля была особенная, разрывная, с раскрывающимися лепестками. Внутри — эссенция трупного яда. Достаточно, чтобы в кровь попала хоть малая частица, и любое, даже легкое ранение станет смертельным.Все было готово. В первое утро комиссар подошел слева. Во второе тоже. Ахимас не подгонял время — он знал, что завтра или послезавтра занавески отдернутся справа, и тогда он спустит курок.Но комиссара словно подменили. С того самого дня, как был установлен прицел, он шесть дней подряд раздвигал шторы не справа, а слева.Ахимас решил, что у объекта выработалсь рутина и переместил прицел на шесть дюймов левее центра. Так на седьмое утро комиссар подошел справа! И на восьмое, и на девятое.Тогда Ахимас понял, что в игре со слепым случаем главное — не суетиться. Он терпеливо ждал. На одиннадцатое утро комиссар подошел, откуда нужно, и работа была сделана.

Смерть Ахиллеса

Борис Акунин

Москва. 1882 год. После шести лет службы в российском посольстве в Японии, Фандорин снова приезжает на Родину. Сразу же по прибытию, он узнает о смерти своего давнего друга генерала Соболева. В убийстве подозревается  немецкая  певица Ванда.  Может быть гибель генерала, одержавшего победу над Турцией – это результат заговора немцев, решивших таким образом ослабить боевую мощь России? Или же это дело рук таинственных русских сил, опасавшихся бесстрашного генерала Соболева? Решить эту непростую...

Mesdames, держитесь подальше от мужчин, когда те разгорячены боем или, того пуще, победой. В них просыпается атавистическая дикость, и любой мужчина, хоть бы даже выпускник Пажеского корпуса, на время превращается в варвара. Дайте им побыть в мужской компании, поостыть, и тогда они снова примут цивилизованный облик, станут контролируемы.

Турецкий гамбит

Борис Акунин

1877 год. Разгар русско-турецкой войны. Девушки, путешествующие в это неспокойное время  в одиночестве, очень рискуют, особенно если они делают это, переодевшись в мужской костюм, как главная героиня романа – Варя. И  когда кажется, что беды не миновать и сейчас случится что-то ужасное и неповторимое,  на сцене появляется  настоящий джентльмен,  молчаливый и отважный Эраст Фандорин. Варе предстоит стать его незаменимой советчицей и помощницей, в этом втором романе из культовой серии...

… Моя любовь… — материя хитрая. Я того, кто ниже меня, любить не могу, а тем, кто выше, завидую смертно.

Азазель

Борис Акунин

Москва, 1876 год. В Александровском саду на глазах у гуляющей  публики кончает жизнь самоубийством молодой человек. Ситуация становится еще более запутанной после показаний свидетелей, которые, как выяснилось,  в этот день видели еще одного мужчину, пытавшегося убить себя. Двадцатилетний Фандорин, способный и неотразимый письмоводитель Сыскного отделения, начинает расследование. Ему предстоит выяснить, почему два молодых человека поднесли к виску револьвер и спустили курок? Почему в барабане был...

...какую ужасную ошибку совершило отечественное правительство, когда после эмансипации крестьянства не привлекло помещиков к общественной пользе. Вот если б тогда распустить нашу ужасную полицию - безграмотную, насквозь продажную - и вместо неё начать принимать в городовые и стражники юношей дворянского звания. Что за чудесная идея - полиция, превосходящая сограждан образованностью и высотой помыслов, полиция - образец для подражания!

Алмазная колесница

Борис Акунин

«Алмазная колесница» издана двухтомником, причем оба тома помещаются под одной обложкой. В первой книге «Ловец стрекоз» читатель следит за двумя героями – Хорошим (железнодорожный чиновник Фандорин) и Плохим (японский супершпион Рыбников). Действуют они втайне друг от друга на фоне русско-японской войны 1905 года и предреволюционной смуты. Плохой желает взорвать железную дорогу и устроить мятеж в первопрестольной, Хороший – помешать злодейским планам. Вторая книга «Между строк» повествует...

Жизнь близ престола губительна для ума и для сердца.

Разум не для счастливых, счастье не для разумных.

Странная это штука - великая цель.

Отчего в цивилизованном мире цветы - непременные спутники смерти? Чтобы компенсировать ее безобразие? Нет... Мы встречаем и украшаем смерть цветами, чтобы напомнить самим себе: последние корчи закончившейся жизни в то же время - родовые судороги нового бытия

Голос у тысячелетнего Города - в смысле, настоящий, а не обманный, который для гостей столицы - не шум и гам, а тихий-притихий шепот. Кому предназначено, услышит, а чужим незачем.

О, великий и могучий, сам черт в тебе ногу сломит.

Один безумец наделен властью над многими здравомыслящими людьми, и никто из них не осмелится ему перечить. Не так ли устроены и многие иные, гораздо более обширные царства?

Любящие всегда одного возраста

Всякий человек, если его хорошенько послушать и встать на его точку зрения, оказывается по-своему прав, подумал Николас.

Страшная это штука – великая цель.

О, великий и могучий, сам черт в тебе ногу сломит.

Очень трудно, почти невозможно заставить, чтоб тебя полюбили.

Государственная мудрость, сын мой, состоит не в том, чтобы плыть наперекор ветру, а в том, чтобы вовремя подставить под него парус

Выход — это выбор оптимального, то есть наиболее эффективного или, по крайней мере, наименее вредоносного решения.

Старые мужчины, они на любовь умнее молодых и знают, как женскому сердцу угодить