Юлька благодарно ему улыбнулась, а я с тоской подумала, что если кто здесь и бессовестно хорош, так это воевода. Я успела сто раз пожалеть о том, что не открыла ему дверь сегодня ночью. Хотелось еще хоть разочек прижаться к его груди, растаять от нежности в сильных руках…
– О чем ты думаешь, Василиса? – спросил вдруг Яр.
– Не твое дело, – огрызнулась я.
– Как раз таки мое, – не согласился воевода. – Почему царь гладит меня по заду?
– Давайте покончим с этим поскорее, – смутилась я и заставила царя вытянуть руки по швам.
Яр согласно кивнул и открыл перед нами резные двери часовни.
— Как думаешь, Юля, почему проход все-таки не закрылся? — спросила я подругу.
— Понятно почему, — ответила Юлька. — Потому что для истинной любви нет преград.
— Это ты сейчас о ком говоришь? — осторожно спросила я.
— О нас с тобой, ясен пень, — возмутилась моей недогадливости подруга. — Когда дверь захлопнулась, а ты осталась в доме, я думала, помру прямо у порога.
<...>
— Либо же мы с тобой, как обычно, где-то накосячили, — продолжала Юлька. — Сама посуди: ты ведьма, которая не колдует, у воинов была замена посреди ритуала, а какая из меня царица?
В нашем мире весна пришла как деликатный гость: сначала постучала капелью тающих сосулек, вытерла ноги у порога, обнажая полосы прошлогодней травы, поздоровалась птичьим гомоном. А на моем заднем дворе снег растаял за день и стек по холму в озеро бурными ручьями. На следующее утро из земли уже проклюнулись свежие лучики травы, а еще через день солнце палило так, хоть загорай.