-Ты испугалась?
– Да, – не стала отрицать Эльза. – Я думала, ты меня сейчас съешь.
– Ты выглядишь куда аппетитнее, чем овсянка, – сказал Брун, целуя ее шею.
– Брун, дай ей шанс, – попросила Эльза, упираясь ладонью ему в грудь. – Я, между прочим, старалась.
Она зачерпнула ложкой овсянку, поднесла Бруну ко рту, и он послушно проглотил.
– Ну как? – требовательно спросила она.
– Ты очень красивая, Эльза, – сказал Брун после паузы, улыбаясь и засовывая руки под ее свитер.
– Неужели так плохо? – огорчилась она.
– Просто отвратительно, – кивнул он. – Холодная, подгоревшая, пересоленная каша с комками. Комбо!
– Брун – а полное имя Брундон? – Эльза повесила шубу на спинку стула и уселась за стол в приемной на место Кости. Сегодня она оделась скромно и непритязательно – синие широкие джинсы, ботинки на грубой подошве и черная водолазка, – но смотрелась все равно куда лучше своего предшественника. – Брунислав? Брунгильда?
– Просто Брун. Второе имя Ррун. Брун Ррун Торн.
Эльза недоуменно на него смотрела несколько мгновений, а потом вдруг расхохоталась. Она смеялась так искренне и заразительно, что Брун против воли тоже улыбнулся.
– Ты серьезно? Это твое имя? – переспросила она, вытирая подступившие слезы. – Брун Ррун Торн? Родители решили назвать тебя в честь звука, с которым заводится железный монстр, на котором ты ездишь?
- Ну, мы, конечно, не боги, но классные ребята...
— Ты сравнил меня со шлюхой? — ахнула она.
— Принципиальных различий между вами нет, в физическом плане
Она умная, смелая, сообразительная, а ее грудь — это просто оружие массового поражения.
— Пойми, Карна, мы слишком разные. Я — успешный мужчина, ты — не пришей кобыле хвост, я — опытный искушенный любовник, ты, скажем так, полный дилетант. У меня золотые руки, а ты тратила годы в институте, вместо того, чтобы научиться вести хозяйство…
— Вы невозможная женщина, — сказал он, догоняя ее и заряжая арбалет.
— Спасибо, — ответила Карна.
— Нет, я не выйду за тебя, — с удовольствием пояснила Карна.
— Ну и прекрасно, — улыбнулся он. — Теперь совесть моя чиста. Я сделал тебе предложение, ты отказалась.
— Теперь ты просто обязана ему дать, — заметила Грета из-за плеча Карны. — Руку, сердце, или просто…
— Иногда женщина говорит «нет», а подразумевает «да»,
— Она — дама из высшего общества, я могу точно сказать это по одному ее мизинчику.
— Меньше верь газетам, Уго. Я удивлен, что ты вообще их читаешь.
— Обычно я делаю это только в туалете…
— Что ты творишь? — выкрикнул он. — Где твое милосердие?
— Это называется дезинфекция
Решила поиграть в трагедию, вместо того, чтобы жить дальше, как делают тысячи других женщин. Эгоистка, инфантилка и обманщица. Из тебя получится отвратительная монашка.
— Я убиваю только навь. А Уго, как видите, вполне себе жив, реален и иногда даже разумен.
— Когда ты брал меня на работу, то вопрос интимных отношений не поднимался. Это потому, что я слепая?
— Я не брал тебя на работу, — устало возразил ловец. — Ты просто появилась тут однажды и поставила меня перед фактом. Это становится тенденцией…
Перо на шляпке моталось туда-сюда, как хвост дружелюбной собаки.
Отец перевернулся бы в гробу, но его кремировали, как и мать.
— Иди за мной, след в след, — повернулся он к Эльзе и пошел вперед. — Сьед в сьед, — тихо повторила она ему в спину, кривляясь, и высунула язык.
-— Конечно, облизывала, — согласилась я. — Ты ж меня знаешь — хлебом не корми, дай только жабу облизать. Вот как вижу незнакомую жабу, так сразу слюнки текут.
Люди не умеют терять, не хотят отпускать. Наивно думают, что в этом мире что-то им принадлежит. Мы приходим одни и уходим одни. И единственное, за что стоит цепляться — это мы сами. Потерять себя — вот что страшно.
— У вас есть пистолет с серебряными пулями? — спросил Рихард.
— Конечно, — кивнула она.
— Если после… процедуры я стану вести себя неадекватно — стреляйте.
— В вас? — уточнила Мирабелла. Рихард кивнул. — Определите точнее — что значит «неадекватно» в вашем понимании.
— Рвану на кухню обжираться, выхлебаю виски из бара или полезу к вам целоваться.
Мирабелла усмехнулась.
— Так я могла бы перестрелять половину мужского населения страны.
— В институте благородных девиц мне часто говорили, что лечить — мое призвание, — похвасталась она.
— Ты отлично дуешь на ранки, — подтвердил он. — Уверен, в богадельнях не могли не оценить твой талант.
— Вы умеете готовить, Карна?
— Я вас удивлю, — пообещала она.
— У меня и так глаза на лоб лезут, — признался он.
Рихард скрестил руки на груди, выжидая ответа. Ему всегда нравилось наблюдать, как люди лгут. И, надо признать, Карна врала талантливо и вдохновенно: когда она подняла на него глаза, те были чисты, как горные озера.