— Да, так себе обстановочка, — согласился Джордж, осмотревшись вокруг. — Некоторые манекены здесь просто чудовищные… А, это ты, Квилл. Прости, перепутал.
— Что за телячьи нежности, Люси? — продолжал нашептывать мне череп. — Опрокинь столик и облей лимонадом ее белоснежную блузку! Ты только посмотри на эту мисс Совершенство! Держится так, будто она здесь самая главная. Примадонна! Как ты можешь это терпеть, Люси? Давай, ущипни ее за нос! Лягни под столом по лодыжке! Сними с нее туфли и брось их в камин!
Что вы от них хотите — взрослые! Это были всего лишь взрослые, ничего не понимающие ни в призраках, ни в защите от них. Придет вечер, и все они — и Потусторонники, и их противники, попрячутся по домам, начнут дрожащими от страха руками запирать за собой окованные железом двери.
- Барнс, конечно, не подарок, - согласился Локвуд, - но когда я покажу ему все, что ты разыскал, до него должно дойти. ему хорошо известно, что мы классная команда. Не переживайте, - подмигнул он нам всем. - Да, у нас есть с ним разногласия, но и взаимное уважение тоже. А если он заартачится, я найду что ему сказать. Барнс согласится, никуда он не денется.- Он полный идиот! - ворчал Локвуд пару часов спустя. - Дебил усатый! Слепой тупица! Клоун! Олух и кретин в одном флаконе! Ненавижу его!
- Чем закончилась встреча уважающих друг друга старых знакомых? - поинтересовался Джордж
На лице Джорджа появилось знакомое мне отсутствующее выражение, делавшее его похожим на страдающую от запора сову.
— Зря вы сюда забрались, — прошептал он. — Даже я, и то нервничаю, а ведь я уже мертвый.
— Возможно, я не такой, как все, — хихикнул череп. — Точно так же, как ты не такая, как те, кто тебя окружает, Люси, — голос его стал мрачным, низко раскатился, словно заупокойный колокольный звон. — Не такая, как все-е! Никем не понима-аемая! Одино-о-окая! Тьфу ты, — добавил он своим обычным тоном. — Чуть сам себя не напугал!
— Выходит, у тебя нет ответа?
— Если честно, я вопрос забыл.
Нет, я не ругаю это место, но в аду намного уютнее, чем здесь
- У меня есть для тебя еще одно словечко: венчик для яиц.
Я тряхнула головой и тихо ответила, маскируя свои слова шумным дыханием.
- Идиот. Венчиком для яиц и захочешь не убьешь. И вообще "венчик для яиц" - это три слова, а не одно.
Он улыбнулся нам, мы улыбнулись ему. Думаю, даже три сидящих в прибрежной грязи крокодила не могли бы улыбаться так выразительно, так красноречиво поблескивая зубами.
Дела наверху, на лестнице, обстояли ничуть не лучше. Держась за лестницу уже только одной рукой, Джордж выхватил из поясного кармашка магниевую вспышку и швырнул ее в призрачные щупальца. Вспышка пролетела мимо, ударилась о крышу и взорвалась, осыпав Локвуда каскадом раскаленных частиц соли и железа, от которых на нем загорелась одежда.
Что ж, зачастую именно так и случается. Одна беда ведет за собой другую.
— Недурное начало! — прокомментировал призрак из своей банки. Его лицо оживилось и радостно осклабилось, когда я промчалась мимо, спасаясь от следующего, несущегося за мной, щупальца. — Решили на этот раз спалить друг друга? Оригинально! Ну а что будет следующим номером нашей программы?
Помните, я говорила вам, что в этом расследовании был момент, когда наша команда действовала слаженно и четко, как никогда? Вот он и настал.
Правда, все закончилось намного хуже, чем начиналось.
Рапира просвистела за милю от меня, упала на пол и скользнула в недоступную даль.
Моя бутылка ударила Локвуда прямо в лоб, отбросила назад и вытолкнула его в раскрытое окно.
Наступила секундная пауза, затем раздался голос черепа:
— Он умер? Bay! О, нет! Он повис на ставнях. Обидно. Но все равно это лучший цирковой трюк, который я видел в своей жизни. Вы все трое — ничтожные, ни на что не годные идиоты.
— Брось, не надо. Знаешь, Люси, нет ничего легче, чем читать твои мысли. Однако будь осторожнее, они могут не понравиться Локвуду.
Мы с Джорджем дружно переступили через канавку с проточной водой — такие канавки в мостовой защищали от призраков магазины модной одежды на Риджент-стрит. Это был один из самых безопасных районов города, и здесь стало гораздо оживленнее.
— Мне очень жаль, — сказала я, — но я не думаю, что у него есть какое-то право быть недовольным. Он сам виноват. Я об этом не просила.
— Так и Локвуд не просил.
— Но это же он взял ее на работу, не я.
Джордж посмотрел на меня, но за стеклами очков я не могла понять выражение его глаз.
— Вообще-то я имел в виду то, как ты увлеклась призраком того мальчика, Малыша Тома. А ты о чем?
— О, да. Да. И я о том же, — неловко попыталась выкрутиться я. — Из-за этого призрака я и решила пойти с тобой, очень уж мне хочется раскопать эту историю до конца.
- Я не отрицаю ваших талантов, мистер Локвуд. Одна ваша белоснежная улыбка чего стоит. В случае необходимости с ее помощью можно освещать самые темные аллеи. (Инспектор Барнс)
- Не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Хочу сказать, что все посходили с ума и вконец разучились правильно формулировать вопросы. А без этого и правильных ответов не получишь.
— Ты сможешь достать ее! — крикнул Джордж. — Сделай сальто через щупальца или придумай еще что-нибудь!
— Сам крути сальто! Это ты напортачил! Когда научишься правильно бросать вещи?
— Это ты мне говоришь? Сама сначала научись бутылки кидать!
— Мне позволительно, я девушка. И, в конечном итоге, я помогла ему погасить пламя, разве не так?
Ну, в каком-то смысле это было так, конечно. Но только отчасти. Наш лидер пытался влезть назад в окно. Его лицо позеленело, пальто все еще дымилось. На лбу Локвуда появился аккуратный красный кружок — на том месте, куда попала бутылка с водой. Судя по выражению его лица, поблагодарить меня за это Локвуд не спешил.
— То есть, как ты? — ухмыльнулось мне зеленое лицо. Сегодня во рту у призрака красовались два ряда зубов, которые чередовались с провалами, отчего его челюсти напоминали застежку-молнию.
— У меня нет проблем с Холли, — ответила я, поднося ко рту полную ложку.
— Да что вы говорите, королева Фуфлогонка! Уж на что я сам когда-то любил заливать, но чтобы так!.. Ты же терпеть ее не можешь!
У меня есть для тебя еще одно словечко: венчик для яиц.
Я тряхнула головой, и тихо ответила, маскируя свои слова шумным дыханием.
— Идиот. Венчиком для яиц захочешь — не убьешь. И вообще «венчик для яиц» это три слова, а не одно.
— Если постараться, можно убить чем угодно.
— Тебе видней. Но я не собираюсь делать Холли ничего плохого. Ведь она просто…
— Если бы я не торчал в этой банке, — начал череп, — я бы придушил ее для тебя. В подарок. Но ведь ты и сама можешь доставить себе такое удовольствие. Кстати, удавить ее ты можешь прямо здесь. Шарфом, например, или даже складной вешалкой для одежды.
— Брось, не надо. Знаешь, Люси, нет ничего легче, чем читать твои мысли. Однако будь осторожнее, они могут не понравиться Локвуду.
Мы с Джорджем дружно переступили через канавку с проточной водой — такие канавки в мостовой защищали от призраков магазины модной одежды на Риджент-стрит. Это был один из самых безопасных районов города, и здесь стало гораздо оживленнее.
— Мне очень жаль, — сказала я, — но я не думаю, что у него есть какое-то право быть недовольным. Он сам виноват. Я об этом не просила.
— Так и Локвуд не просил.
— Но это же он взял ее на работу, не я.
Джордж посмотрел на меня, но за стеклами очков я не могла понять выражение его глаз.
— Вообще-то я имел в виду то, как ты увлеклась призраком того мальчика, Малыша Тома. А ты о чем?
— О, да. Да. И я о том же, — неловко попыталась выкрутиться я. — Из-за этого призрака я и решила пойти с тобой, очень уж мне хочется раскопать эту историю до конца.
- Я не отрицаю ваших талантов, мистер Локвуд. Одна ваша белоснежная улыбка чего стоит. В случае необходимости с ее помощью можно освещать самые темные аллеи. (Инспектор Барнс)
- Не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Хочу сказать, что все посходили с ума и вконец разучились правильно формулировать вопросы. А без этого и правильных ответов не получишь.
— Ты сможешь достать ее! — крикнул Джордж. — Сделай сальто через щупальца или придумай еще что-нибудь!
— Сам крути сальто! Это ты напортачил! Когда научишься правильно бросать вещи?
— Это ты мне говоришь? Сама сначала научись бутылки кидать!
— Мне позволительно, я девушка. И, в конечном итоге, я помогла ему погасить пламя, разве не так?
Ну, в каком-то смысле это было так, конечно. Но только отчасти. Наш лидер пытался влезть назад в окно. Его лицо позеленело, пальто все еще дымилось. На лбу Локвуда появился аккуратный красный кружок — на том месте, куда попала бутылка с водой. Судя по выражению его лица, поблагодарить меня за это Локвуд не спешил.
— То есть, как ты? — ухмыльнулось мне зеленое лицо. Сегодня во рту у призрака красовались два ряда зубов, которые чередовались с провалами, отчего его челюсти напоминали застежку-молнию.
— У меня нет проблем с Холли, — ответила я, поднося ко рту полную ложку.
— Да что вы говорите, королева Фуфлогонка! Уж на что я сам когда-то любил заливать, но чтобы так!.. Ты же терпеть ее не можешь!
У меня есть для тебя еще одно словечко: венчик для яиц.
Я тряхнула головой, и тихо ответила, маскируя свои слова шумным дыханием.
— Идиот. Венчиком для яиц захочешь — не убьешь. И вообще «венчик для яиц» это три слова, а не одно.
— Если постараться, можно убить чем угодно.
— Тебе видней. Но я не собираюсь делать Холли ничего плохого. Ведь она просто…
— Если бы я не торчал в этой банке, — начал череп, — я бы придушил ее для тебя. В подарок. Но ведь ты и сама можешь доставить себе такое удовольствие. Кстати, удавить ее ты можешь прямо здесь. Шарфом, например, или даже складной вешалкой для одежды.
— А что говорит твой приятель в банке?
— Никакой он мне не приятель, — фыркнула я и спросила, ткнув кулаком в рюкзак. — Эй, череп! Ты где?
— Здесь призраки, я чувствую их. Много, очень много призраков. Ну, теперь-то ты согласна с тем, что нужно было пришить того старикашку, когда была такая возможность? Вот послушалась бы ты меня тогда, не попали бы все вы в эту переделку, правильно?
— Ни в какой мы пока не переделке! — огрызнулась я. — И, между прочим, не можем мы вот так взять и прирезать подозреваемого. Я уже объясняла тебе это, сколько можно? Ведь мы даже не были уверены тогда, внизу, что они виновны!
Локвуд многозначительно прокашлялся. Да, это правда, я иногда забываю о том, что остальные не слышат слова черепа, и потому до них доходит только одна — моя — половина разговора.
— Простите, — сказала я. — Просто он достает меня, как всегда. Но утверждает при этом, что здесь полно призраков.