— Вы кого мне притащили? Я сказал им привезти девчонку, за которой должен присматривать после смерти родителей, а не ту, что расцарапала мне тачку, возбудила меня одним только видом и еле ушла живая. Чёрт. Я хотел её забыть. Хотя прорывался найти. Получить своё. Смотрю в медового цвета беснующие глаза и начинаю раздражаться. Только не говорите мне, что эта девчонка — Державина. Дочь друга, за которой должен присматривать после его смерти. — Отпусти меня, — цедит сквозь зубы. — Если...
Он увидел её один раз и больше не смог выкинуть из головы. Взгляд голубых глаз отпечатался глубоко в душе, не позволяя забыть. Они из разных миров, полные противоположности. Лёд и пламя. Такие же несовместимые. Но шейху плевать, потому что он готов растопить сердце русской, даже если придётся применить все свои силы и прибегнуть к шантажу...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Вы кого мне притащили? Я сказал им привезти девчонку, за которой должен присматривать после смерти родителей, а не ту, что расцарапала мне тачку, возбудила меня одним только видом и еле ушла живая. Чёрт. Я хотел её забыть. Хотя прорывался найти. Получить своё. Смотрю в медового цвета беснующие глаза и начинаю раздражаться. Только не говорите мне, что эта девчонка — Державина. Дочь друга, за которой должен присматривать после его смерти. — Отпусти меня, — цедит сквозь зубы. — Если...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Вы кого мне притащили? Я сказал им привезти девчонку, за которой должен присматривать после смерти родителей, а не ту, что расцарапала мне тачку, возбудила меня одним только видом и еле ушла живая. Чёрт. Я хотел её забыть. Хотя прорывался найти. Получить своё. Смотрю в медового цвета беснующие глаза и начинаю раздражаться. Только не говорите мне, что эта девчонка — Державина. Дочь друга, за которой должен присматривать после его смерти. — Отпусти меня, — цедит сквозь зубы. — Если...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...
— Ты что сделала? — цедит сквозь зубы незнакомец, поднимая руку вверх. И почему-то следом за его — в воздух взмывает и моя ладонь. Встаю на носочки со своим небольшим ростом, чтобы этот здоровяк не выдернул мне руку из плеча. До меня не сразу доходит, что наши запястья скованы наручниками. — Вы что, специально? Месть за то, что я сделала? — в тон ему нетерпеливо и озлобленно шепчу. — Немедленно снимите их! — Это твои наручники, глупая, — мужчина явно не в восторге от них так же, как и я. —...