<...> если прятаться довольно долго, стать привидением среди живых, можно навсегда исчезнуть, и никто даже не заметит. Человеку свойственно заботиться о том, чтобы след, который он оставил, кто-нибудь увидел.
Мораль сей басни такова: иногда стремление свернуть горы напоминает попытки носить воду решетом. Мораль сей басни такова: как бы сильно мы ни старались, как бы сильно чего-то ни хотели… у некоторых историй не бывает счастливого конца.
Я знаю, что, уходя в мир иной, вы остаетесь таким же, каким, как правило, были при жизни: вздорный человек до последнего вдоха останется вздорным.
Я никогда не понимала, как дети порой умудряются знать нас лучше, чем мы сами себя знаем. Как вовремя они иногда до нас дотрагиваются, как чувствуют, что нам нужно отвлечься от грустных мыслей.
Если бы существовала религия - аннаизм, мне пришлось бы объяснить, как люди попали на Землю. Это звучало бы примерно так: сначала ничего не было, только Луна и Солнце. Луне очень хотелось выходить днем, но нечто более яркое занимало собой все это время. У Луны пропал аппетит, она худела на глазах, пока от неё не осталась…
Шелби четыре года проучилась в колледже и еще два в магистратуре и была достаточно умна, чтобы понимать: слова служат ей для той же цели, для какой жители прибрежной полосы используют мешки с песком. С помощью слов она создавала буферную зону между собой и окружающим миром. Она знала также, что способна выучить все до единого слова в словаре, но это не поможет ей понять, почему ее жизнь сложилась так, а не иначе.
Тофу — продукт, который вызывал особое недоверие, потому что проскальзывал в глотку, как сплетня.
Мередит одолевали противоречивые желания. Ей хотелось научиться долготерпению. Или отрубить бабушке голову и насадить ее на кол. Или стать лесбиянкой и больше никогда не ходить на свидания с мужчинами
Можно ли любить другого человека так сильно, что эта любовь станет причинять ему боль?
Патриотический долг каждой нормальной супружеской пары — рожать как можно больше детей, чтобы восстановить генетический фонд «старого доброго Вермонта». Вермонтская комиссия по вопросам сельской жизни, Комитет по изучению человеческого фактора. Люди Вермонта. Сельский Вермонт: программа на будущее, 1931
Ни один человек на свете не может принадлежать другому.
Пока я сам знаю, кто я такой, не важно, как называют меня люди.
— Я бы тоже хотел стать другим, — пробормотал он. — Стать нормальным. — Знаешь, такие парни, как мы с тобой, тоже необходимы. Ведь только сравнивая себя с нами, нормальные люди понимают, что они нормальные.
— Я просто пытаюсь понять, почему вы не хотите просто сказать то, что считаете нужным. — Потому что слова — это маскировка, которая помогает скрыть неловкость и смущение
Семью создают не кровь, не гены, не свойства, которые они передают. Семью создает любовь.
Все родители знают, что дети чем-то увлекаются. Они просто отводят взгляд, надеясь, что это не слишком опасно.
Когда все идет своим чередом, дела должны в конце концов наладиться.
Можно радоваться за удачу другого человека, но это не значит, что забудешь собственные несчастья.
Жизнь никогда не прекращается из-за смерти.
Мир, заполненный людьми, может тем не менее быть весьма уединенным местом.
В ту минуту, как я влюбился в тебя, время остановилось.
Детям говорят, что делать. Взрослые решают сами. Даже если этот выбор разрывает их на части.
— Невинных людей в тюрьму не сажают. — И дети не должны умирать. Эдди, тебе ли не знать, что жизнь не всегда справедлива?
Счастье – это не только то, что ты пережил, но и то, что ты решил сохранить в памяти.
Нельзя изменить то, что уже произошло; нельзя забрать обратно слова, произнесенные вслух.