Под сводами магазина шелк спадал дождем пуха, снежным вихрем, крупными хлопьями. Повсюду трепетали кружева, развеваясь словно паутина на летнем небе и наполняя воздух прозрачным дыханием.
А дамы не выпускали кружев из рук. Кружева опьяняли их. Куски разматывались, переходили от одной к другой, еще более сближая их, связывая тонкими нитями. Их колени нежились под чудесной тонкой тканью, в ней замирали их грешные руки. И они все тесней окружали Муре, засыпая его нескончаемыми вопросами. Сумерки сгущались, и, чтобы рассмотреть вязку или показать узор, ему иной раз приходилось настолько наклонять голову, что борода его касалась их причесок. Но, несмотря на мягкое сладострастие сумерек, несмотря на теплый аромат, исходивший от женских плеч, и воодушевление, которое он напускал на себя, он все же оставался властелином над женщинами. Он сам становился женщиной; они чувствовали, как он своим тонким пониманием самых сокровенных тайников их существа проникает им в душу, постепенно овладевает ими, и, обольщенные, покорно отдавались ему; а он, вполне уверившись в своей власти, грубо царил над ними, как деспотический король тряпок.
Этот веселый ловкач с черной как смоль бородой, этот шумливый кутила с горячей гасконской кровью, румянившей его лицо, думал о том, что светские женщины отнюдь не отличаются добротой, а когда они осмеливаются обнажить свою душу, получается малопривлекательная картина! Даже любовницы его товарищей, продавщицы из лавчонок, и те никогда не разрешили бы себе большей откровенности.
...что деятельность уже в себе самой содержит награду. Действовать, создавать, сражаться с обстоятельствами, побеждать или быть побежденным - вот в чем вся радость, всяжизнь здорового человека!
- Это только способ забыться, - тихо возразил тот.
- В таком случае я предпочитаю забыться... Издыхать, так издыхать, но, по-моему, лучше издохнуть от любви, чем от скуки!
Он требовал, чтобы всюду были шум, толпа, жизнь, потому что, говорил он, жизнь притягивает другую жизнь, рождает и множится.
Тереза увидела в руках Лорана пузырек, а Лоран заметил нож, сверкнувший в складках ее юбки. Так, безмолвные и холодные, они несколько мгновений взирали друг на друга, муж — стоя возле стола, жена — склонившись у буфета.
При виде ножа и стакана с отравой они обменялись последним благодарным взглядом. Тереза взяла стакан, выпила половину и протянула Лорану; тот осушил его до дна.
Занятная вещь это чёртово искусство, только доходу от него ни гроша.
Досадно оказаться наказанным за проступок, в котором ты не виноват.
Он думал о том, как дорого обходится разврат мужчине, и немного завидовал женщинам, которые могут торговать собой.
— Случается, что люди умирают, — прошептала она наконец. — Только это опасно для тех, кто остается.
... своей вялой доброжелательностью и тошнотворной нежностью они превратили меня в покорную скотину.
Случается, что люди умирают, - прошептала она наконец. -Только это опасно для тех, кто остается.
Один очень талантливый писатель в ответ на мою жалобу на то, что я не нахожу сочувствия у критики, мудро ответил мне: "У вас есть существенный недостаток, который закроет перед вами все двери: вы и двух минут не можете поговорить с дураком, не дав ему понять, что он дурак".
Тереза забралась в постель первая и легла в глубине, у стенки. Лоран дал ей время устроиться, потом сам лег с краю. Между ними оставалось свободное место. Здесь лежал труп Камилла.
В наше время найдется всего-навсего два-три человека, которые могут прочесть книгу, понять ее и вынести о ней суждение.Предисловие.
Когда в будущем нет надежд, настоящее становится омерзительно-горьким.
Все эти люди слепые. Они не умеют любить
В глубине души ему приходилось признаться, что безделье только обостряет его тоску и тревогу, потому что позволяет беспрестанно думать о своем отчаянном положении.
Морг - зрелище, доступное любому бедняку; это развлечение, которое на даровщинку позволяют себе и бедные и состоятельные прохожие. Дверь отворена - входи кому не лень. Иные любители, идя по делу, делают порядочный крюк, лишь бы не пропустить это зрелище смерти. Когда плиты пустуют, люди выходят разочарованные, словно обокраденные, и ворчат сквозь зубы. Когда же плиты густо усеяны, когда развернута богатая выставка человеческого мяса, посетители толпятся, наслаждаются дешевым волнением, ужасаются, шутят, рукоплещут или шикают, как в театре, и уходят удовлетворенные, говоря, что сегодня зрелище удалось на славу.
— Что ж, смотри, смотри на меня, — прошептал он. — Глазами-то меня не сожрешь…
И сквозь эти рыдания им послышался торжествующий хохот утопленника; потом он, хихикая, снова
стал пробираться под одеяло.
Несколько месяцев он был примерным чиновником, исполняя свои обязанности с образцовой тупостью.
Быть может, Лоран стал художником так же, как стал трусом, - в результате великого кризиса, который потряс и тело его и рассудок. Прежде он изнемогал от своего дурманящего полнокровия, он был ослеплен своим здоровьем, словно пеленой, окутавшей его со всех сторон, теперь он похудел, волновался, характер у него стал беспокойный, ощущения приобрели остроту и силу, характерные для нервных людей. Под влиянием постоянного чувства ужаса его мысль выходила из обычной колеи и возвышалась до экстаза, свойственного гениям; своего рода нравственное заболевание, невроз, терзавший все его существо, развили в нем безошибочное художественное чутье; с тех пор как он убил, его тело стало как бы легче, потрясенный ум как бы вышел за нормальные пределы, и в результате резкого расширения умственного горизонта в сознании Лорана проходили обворожительные образы, истинно поэтические мечты. Потому-то и движения его вдруг приобрели особое изящество, потому-то и живопись его была прекрасна, неожиданно сделавшись ярко индивидуальной и живой.
опасность не страшна тем, кто смело идет ей навстречу