Умные дети — это, конечно, гордость родителей, но взрослые умные дети начинают доставлять серьёзные неприятности
– Все мужчины одинаковые, – заворчала я, аккуратно промывая дезинфицирующим зельем рану. – Венги, деморы, в пятнадцать, в тридцать, в шестьдесят, даже в сто… Пока торчащий из плеча обломок меча не мешает спать, это всё мелкая царапина.
— Ладно. Действуем следующим образом, — начала я, когда художники пообедали, а остальные более-менее ознакомились с их художествами.
— Проходим и тихонько всех вырезаем? — с надеждой воззрилась на меня своими ясными синими глазами Белка.
— Или не тихо, — мечтательно добавила себе под нос Листопада, ласково поглаживая широкий ремень с многочисленными кармашками, в которых хранился «боевой» запас зелий.
Догадываюсь, почему Неспящая решила облагодетельствовать тебя сыном с первой попытки, да ещё папашу такого подобрала. Для компенсации недостатков. Недостатка мозга, например.
Да я над ним после этого спокойно издеваться не смогу, его и так уже жизнь в лице Веты настолько обидела, что добавлять от себя совестно!
Сейчас ты договоришься, и завтрак окажется у тебя на голове, — насмешливо фыркнул тот, подхватив сковородку с чем-то шкворчащим на ней с кухонной плиты, и направился к столу. — Хотя, пожалуй, нет. Жалко, а я слишком хочу есть. Я сейчас закончу, и получишь по морде сковородкой. И можешь считать это последним шагом собственной семейной жизни: серьёзным семейным скандалом.
Дисциплина? Воинский долг? Да они слов таких не знали! А «утреннее построение» небось вообще посчитали бы ругательством!
— Ты потом хоть расскажи, как всё пройдёт!
— Полагаешь, у волков это происходит как-то иначе, чем у других разумных? — ехидно поинтересовалась Злата.
— В темноте, в одежде и под одеялом. Строго в полнолуние.
— Он не тонкостей не знает, а уши не моет и смотрит куда-то не туда, — насмешливо фыркнула я.
— Что показывают, на то и смотрит, — ухмыльнулся волк. — Или ты хочешь сказать, что он первый мужик, замечающий сначала грудь, а потом всё остальное?
Рыжий волк из рода Беля Звёздочка. А говорят, у богов нет чувства юмора!
Тяжело княжне среди них будет, хоть её и готовили к чужим традициям с детства, и даже несколько учителей было из волков, чтобы привыкала. Только, по-моему, учителя привыкли и освоились в новой среде гораздо качественней и основательней, чем подготовили нашу малышку.
— Всегда есть вероятность, что демон влюбится в находящуюся рядом женщину. А влюблённый демон — раб своего чувства.
— Не боишься? — хватило сил на сарказм.
— Мечтаю, — неожиданно серьёзно ответил он. — Это слишком редкое и важное событие, которого глупо бояться.
У меня был коллега с милой привычкой хватать сидящего рядом человека за локоть или коленку. Ни на что «такое» он не намекал, но за эту привычку часто страдал лицом, особенно при общении с девушками.
— Страшная сила — женщина, защищающая ребёнка.
Мальчики взрослеют медленнее, умнеют тоже медленнее, причём ещё и не все.
В отсутствие мужчин женщинам приходится быть сильными, а ум у нас в роду явно передаётся по женской линии.
Не верю, что из тебя выйдет толк и для великокняжеского дворца тебе найдут путную прислужницу, чтобы одежду к случаю подбирала. Но я всё равно расскажу правила. Вдруг хоть что-то в голове отложится.
В Алёне шевельнулось любопытство. Она знала, чем и для чего отличалась одежда разных отрядов и воинов, почему в праздничном сарафане каждый день не походишь. Α что же там ещё придумали?..
Оказалось, было бы желание, а запутать можно что угодно, и тонкостей дворяне изобрели великое множество.
Со скисшего молока сливок не снять,
– Сейчас милый, назавтра постылый, – недовольно отмахнулcя он народной присказкой.
– Ну ты наглец! – протянул он почти с восхищением, качнул головой. - Ρыбу наказать через утопление!
Но Алексей Петрович всё же предпочёл бы недальновидных дураков идейным сволочам: от последних у него случалась изжога.
Алёна особенно остро почувствовала сейчас, что занимает чужое место и притворяется той, кем никогда не станет. И вроде её желания никто не спрашивал, но – вот же досада! – стыд за обман испытывала именно она.
Οбъяснять старухе, что между невинностью и блудливостью есть множество разных других привычек и что большинство людей как раз так и живут, не стала. Зачем оправдываться перед чужим человеком, который к тому же и слышать ничего не желает?
– Ты хотя бы девица ещё? Княжна, – нарушила тишину старуха, и последнее слово она буквально выплюнула.
– Нет, – спокойно ответила Алёна, пожав плечами. – Мне двадцать два, не больная, не кривая, с чего бы?
И на парней заглядывалась, да и как не посмотреть, когда они рядом – и все как на подбор, удалые да ладные! Правда, сердца никто не трогал, оно, глупое, другого безнадёжно ждало.