Ощущение океана казалось забытым. Это стихия, которая окружает тебя со всех сторон.
Женщина - создание удивительное. Я держу её за руку ,смотрю ей в глаза и провожу с ней всё своё время. А она задает мне вопрос: ты останешься со мной?
- Ты странный, - призналась она. - Другой бы давно залез ко мне под юбку, а ты где-то витаешь. - Интересное у тебя представление о странностях, - отозвался Рыцарь.
корсет изобрели, чтобы женщины меньше ели. Правда, при такой затянутости нужно думать не о том, чтобы что-то в себя запихнуть, а о том, чтобы из тебя что-то не выпрыгнуло.
пропустить обед — поберечь фигуру!
Как говорила Илли, моя лучшая подруга, если падать, то в объятия какого-нибудь красавчика.
Жаль, я рисовать не умею, мое самое большое достижение — портрет матушки крупным планом, который я нарисовала в школе. Когда его увидела учительница, она обвела себя святым кругом, потому что решила, что я изобразила Претемного в парике. С тех нор у меня психологическая травма.
У учительницы, видимо, тоже.
Тот разговор, который у нас получался сейчас, все равно был зациклен на прошлом, а прошлое — очень странная штука. О нем можно бесконечно долго говорить, но исправить уже нельзя. Все, что можно исправить, находится здесь, в настоящем.
— Значит, скелет Жизель, — глубокомысленно протянули их величество.
— Он самый, — подтвердила я. — Если у вас в доме больше ни у кого нет припрятанных по шкафам скелетов.
я выбежала с террасы, наперегонки с сердцем.
- У вас очень ограниченный взгляд на женщин, — хмыкнула я.
— Да неужели?
— Именно. Видимо, вы считаете, что они рождены исключительно для того, чтобы оттенять такие бриллианты, как вы или мируар Шерро. А когда срок действия подходит к концу, рассыпаться алмазной крошкой у ваших ног.
Но как говорится, дурной поступок любого ребенка — ошибка воспитателя.
Я никогда не наказываю детей. Ну, почти никогда. Однако есть границы, переступать через которые нельзя. И если вовремя не показать детям эти самые границы, в будущем будут проблемы.
— Почему вы так странно назвали холодильник?
Потому что я не знаю, как он у вас называется! Точнее, не знала, что он называется так же, как и у нас.
— Потому что я женщина! Могу я быть внезапной?
Куда делась дикая кошка, едва ли не бросавшаяся ему на шею? Вместо нее вдруг возникла острая на язык недотрога, которую каждые пять минут хотелось не то уволить, не то схватить и поцеловать. Чтобы закрыть ей рот, конечно же.
— Луард позвонил мне сразу, как вы вернулись, и рассказал, что ты сегодня ездила к Демаре! Думаешь, я не понимаю, что это значит?
Ну почему же, я понимаю. Луард помимо водителя при Селани подрабатывает стукачом, а Селани, кажется… Тоже подрабатывает.
Еще понятно, что начальство во всех мирах одинаково.
— Так звучит музыка любви, — смеюсь я.
— Практически как рок-концерт.
Ради любви можно вытерпеть любую боль.
Ради любви нужно жить.
Научись сама и научи этому его.
Научись и научи.
Это сложнее, чем кажется.
Если готов умереть за меня, то и живи для меня!
Но как можно доверять тому, кого твое мнение совершенно не интересует, и кто в любой момент может навязать тебе свою волю?
Когда с рождения живешь с отличным слухом, учишься честности. Либо говоришь все, что хочешь, чтобы услышали другие, либо держишь свои мысли при себе.
Ты имеешь надо мной власть. Ты — моя слабость. Я не могу отпустить тебя, сколько раз не пытался. Не могу забыть. Убеги ты от меня на край света, я нашел бы тебя по следам. Так может, хватит этому сопротивляться?
Я понятия не имею, где Доминик, но надеюсь, что он не бросил меня здесь одну, а если и бросил, то с холодильником, забитым продуктами. Мне сложно для себя определиться, хочу я после всего видеть Доминика или нет, но холодильник с продуктами точно хочу.