...серьезные, действительно важные жизненные решения не бывают правильными или неправильными, просто начинается другая жизнь.
Если при встрече с правдой она покажется тебе мучительной, виновата не она, а то, о чем эта правда.
По-моему, жизнь движется вперед рывками, а не постепенно.
Потому что, когда людей вокруг мало, тебе не так одиноко, как в толпе.
Он никому не изображал ложной картины. Вместо картины он предъявлял эскизы, а эскизы не бывают фальшивыми, на то они и эскизы
Я вижу утку, она крякает, как утка, а ты хочешь убедить меня, что передо мной лебедь?
"Ночь в Баден-Бадене"
Если знаешь, что для другого человека есть благо, а он не видит этого, надо попытаться открыть ему глаза. Последнее слово должно остаться за ним, но надо с ним говорить, с ним самим, а не за его спиной с кем-то другим.
Палач не исполняет приказы. Он делает свою работу – безо всякой ненависти к тем, кого казнит, без чувства мести, он убивает их не потому, что они стоят у него на пути или чем-то угрожают ему. Он к ним абсолютно равнодушен. Настолько равнодушен, что ему все равно – убивать их или нет.
Но любовь к родителям является единственной любовью, за которую не отвечают.
Жизнь наша многослойна, её слои так плотно прилегают друг к другу, что сквозь настоящее всегда просвечивает прошлое.
Она осталась в прошлом, как остаётся позади город, мимо которого проехал поезд. Он никуда не делся, он продолжает существовать, можно поехать туда, чтобы убедиться в этом. Только зачем?
Почему? Почему самые прекрасные события теряют задним числом свою прелесть, когда обнаруживается их поднаготная? Почему воспоминания о счастливых годах супружества оказываются отравленными, когда выясняется, что у супруга на протяжении всех тех лет имелась любовница? Потому что якобы подлинное счастье при таком раскладе невозможно? Но ведь оно же было! Иногда воспоминания не могут сохранить своей верности пережитому счастью лишь потому, что его конец причинил нам страдание. Неужели счастье, чтобы стать подлинным, должно быть вечным? Разве страданием кончается только то, что было им всегда, хотя прежде боль не ощущалась и не осознавалась? Но что такое неосознанное и неощущаемое страдание?
Если тебя никто не понимает, то никто не может и требовать от тебя ответа.
Отрицание - самый незаметный вид предательства.
Бегство это не только удаление от чего-то, но еще и приближение к чему-то
Неграмотность - это духовное несовершеннолетие.
Почему, когда мы оглядываемся назад, то вдруг то, что некогда было прекрасным, утрачивает свою силу из-за того, что скрывало тогда ужасную правду? Почему воспоминания о счастливо проведенных супружеских годах омрачаются, когда вдруг выясняется, что один из супругов все эти годы изменял другому? Потому, что в таком положении нельзя быть счастливым? Но ведь счастье-то было! Порой воспоминание уже тогда искажает впечатление о счастье, если конец был горьким. Потому, что счастье только тогда бывает полным, когда оно длится вечно?
Если правда того, что говорится, состоит в том, что делается, тогда разговоры и вовсе не нужны.
Я был поражён сколько классической литературы может быть прочитано так, будто всё было написано сегодня, а тому, кто не знает истории, события прежних времён могут показаться событиями нынешними, только происходящими где-то в других странах.
Михаэль
Трудно угадывать возраст тех, кто старше и до чьих лет тебе ещё предстоит дожить.
...экспериментальная литература экспериментирует прежде всего над читателем...
Отречение является неброским вариантом предательства. Снаружи не видно, отрекается ли человек или только оберегает какой-то секрет, проявляет тактичность, избегает неприятностей или неловких ситуаций. Однако тот, кто не признается, все очень хорошо знает. И отречение в той же мере обрекает на гибель любые отношения, как и самые эффектные варианты предательства
Жизнь наша многослойна, ее слои так плотно прилегают друг к другу, что сквозь настоящее всегда просвечивает прошлое, это прошлое не забыто и не завершено, оно продолжает жить и оставаться злободневным. [...] Иногда это кажется мне почти невыносимым.
Любовь к родителям - это единственная любовь, за которую не несешь ответственности.
Ничем нельзя оправдать, когда кто-то решает за других, что для них хорошо или плохо.