— Госпожа Лора, счастлив принять вас в своем доме, — поклонился девушке Амирк. — Что вам предложить сначала: сытный ужин, или горячую ванну?
— Господин Амирк, кажется, я вас люблю, — девушка восхищенно сложила руки перед собой.
— Лора, успокойся, Амирк счастливо женат уже более тридцати лет, так что у тебя нет никаких шансов, — хмуро одернул ее советник.
— Андар, друг мой, ты так и не научился угождать женщинам, — хохотнул Амирк. — После долгой дороги любой женщине предложи горячую ванну, гребень, чистую одежду — и она тебе не только в любви признается.
– Ты должна мне самый подробный рассказ. Проклятье, я ведь даже был на твоих похоронах!
– А я не была, представляешь? - рассмеялась тихо.
– Какое досадное упущение.
– Очень надеюсь, что его не придется исправлять.
красоту можно найти везде. Главное, смотреть вокруг с открытым сердцем и чувствовать.
все же мужчины везде одинаковые. Запомнить привычки и предпочтения избранницы, узнать, что она любит – нет, это не наш метод. Проще же прийти в магазин и просто что-нибудь купить.
Не то чтобы явная гнильца, но… Мне показалось, он из тех людей, которые хотят жить хорошо, а за счет чего это «хорошо» достигается, для них не важно. Неправильные амбиции, в общем.
– Меня просто подвез сосед, – пробормотала я, заходя в теплицу.
– Если красивый и неженатый, надо брать, – категорично заявила госпожа Дивногор
Я чуть склонила голову, принимая комплимент. А сама подумала: хорошо, что сосед не догадывается о некоторых моих весьма специфических умениях. Например, о ядоварении…
Север суров и не прощает слабостей. Заснешь спьяну в мороз на улице – умрешь. Не сможешь заплатить за уголь для котла, потратив все деньги на веселящие порошки – умрешь. Пропьешь последнюю теплую oдежду – умрешь. И никто не станет тебя жалеть.
– Нет, у нас не принято оставлять без помощи сирот, больных, многодетных. Нo тех, кто сам, по своей воле губит здоровье и жизнь, здесь презирают. И если у врача будет выбор – спасать упавшего с корабля матроса или пьяницу, отморозившего себе ноги, то на второго обратят внимание в последнюю очередь.
Держится без претензий и надменности, без попыток указать мне, женщине, где ее место. Спокойно реагирует на прохладный прием. Я уже не сомневаюсь в профессионализме этого человека. И это плохо. Умным, наблюдательным и въедливым проверяющим трудно манипулировать. С дураком было бы справиться гораздо проще.
– Да, - протянула с неподдельным восхищением, - похоже, когда раздавали нахальство и самоуверенность, вы были единственным в той очереди.
– Что взял, то мое
Да и поняла потом, что искоренить преступность невозможно. Она так же стара, как человеческие пороки, на место наказанного преступника всегда придет новый
Куда смотрят синоптики? Обладая самыми современными приборами, они постоянно умудряются ошибаться.
тaк и не зaглохшaя зa годы жизни в трущобaх верa в хорошее все громче шептaлa: нельзя не попробовaть. Инaче можно всю жизнь жaлеть об упущенном шaнсе и собственном стрaхе.
мои мысли – это лишь отрaжение того, что у меня внутри.
Если во мне осталось хоть немного человеческого, я просто не должна проходить мимо. Иначе что будет отличать меня от тех, кто без всяких раздумий и сожалений может сломать жизнь другому?
Сейчас я категорически не понимаю, что происходит вокруг. Моя жизнь изменилась очень круто. Нищета и серость Гнилоустья сменилась блеском роскошных дворцовых интерьеров. Вместо общества бандитов, бедняков и проституток – завтраки с королевой, косметологи, модистка с новым гардеробом… Слишком уж хорошо. Слишком сказочно. А я уже давно разучилась верить в сказки. И теперь здравый смысл просто кричит: тут что-то не так.
Сэлл, я собираюсь тебя поцеловать, – зачем-то предупредил Ард Ренна.
– Тогда почему ты так много говоришь? – вырвалось у меня.
Даже хрупкий и нежный цветок может таить в себе что-нибудь опасное.
Я вытянула ладонь над водой, ловя соленые брызги, и счастливо зажмурилась. Мое простое и теплое счастье. И пусть дорога к нему была не слишком простой, оно того однозначно стоило.
Интуиция чуяла проблемы. Но драгоценные серьги оказались слишком соблазнительной наградой, и жадность победила. Она запинала своих соперниц ногами, затолкала их в самый далекий угол моей души и, гордо выпятив грудь, заставила меня процедить:
– Ладно.
На самом деле, жителям Гнилоустья (и мне в том числе) по больше части было наплевать, кто сидит на троне и что вообще происходит в высшем свете. Но этот Орден… Они ведь фанатики. А фанатиков я ненавидела всей душой. Потому что слепая вера в идею превращала их в чудовищ, способных забыть о милосердии, о любви, о семейных узах. Из-за нетерпимости ко всему, что отличалось от их установок, страдали невинные.
Правильно у нас в Гнилоустье говорят: не делай добра – дольше проживешь.
Наивность, доверчивость и вера в чудеса мне не свойственны. Люди с такими качествами на дне просто не выживают.
– Чувствую себя добычей древних дикарей, которую волокут в пещеру, - пошутил он, когда я захлопнула дверь. – Что будешь делать: съешь или надругаешься?
– Древние люди не были людоедами, - хмыкнула я.
– О, так мне раздеваться?