– Да как ты не понимаешь, – перебил ее Томми, – никакого цирка тебе покупать не придется. Деньги платят, чтобы смотреть…
– Этого еще не хватало! – возмутилась Пеппи и быстро закрыла глаза. – За то, чтобы смотреть, надо платить деньги? А я ведь целыми днями только и делаю, что глазею по сторонам. Никогда не сосчитать, на сколько денег я уже всего нагляделась.
– Никогда не разрешайте детям играть с огнестрельным оружием, – сказала Пеппи и взяла в каждую руку по пистолету. – А то может произойти несчастье, – добавила она и нажала на курки.
Грянули два выстрела.
– Чтобы потерпеть кораблекрушение, – сказала Пеппи вдруг, – надо для начала иметь корабль.
- Как, ты не протрешь пол тряпкой? - с удивлением спросила Анника.
- Нет, зачем, пусть высохнет на солнышке... Думаю, он не простудится...
- Р-рр-ружья напер-рр-ревес!
Эта оглушительная команда донеслась из прихожей, и через мгновение Пеппи Длинныйчулок стояла на пороге гостиной.
- Р-р-рота, шаго-оо-мар-р-рш! - И Пеппи, чеканя шаг, подошла к фру Сеттергрен и горячо пожала ей руку.
- Колени плавно сгибай! Ать, два, три! - выкрикнула она и сделала реверанс.
Улыбнувшись во весь рот хозяйке, Пеппи заговорила нормальным голосом:
- Дело в том, что я невероятно застенчива и если бы сама себе не скомандовала, то и сейчас еще топталась бы в прихожей, не решаясь войти.
- И вообще, ребята, знайте: никаких привидений не существует, - добавила она помолчав, - и я щелкну в нос того, кто станет говорить, что они есть.
- Да ведь ты сама это говорила! - воскликнула Анника.
- Говорила,- согласилась Пеппи.- Значит, придется себя самой щелкнуть в нос.
...если очень усердно править на острове полгода, то другое полугодие подданные прекрасно обойдутся без короля.
Пустяки, ночные рубашки не опасны! Они кусаются только, когда на них нападают.
-Может, она и не всегда умеет себя прилично вести.Но у нее доброе сердце, а это куда важнее.
-Но кто же говорит тебе по вечерам, когда нужно ложится спать или что-нибудь в этом роде? - спросила Анника.
-Это делаю я сама,-сказала Пеппи.
-Сначала я говорю это один раз ласково, и если не слушаюсь, то говорю это еще раз уже строго, а если я все-таки не желаю слушаться, то задаю себе взбучку.
Подумать только - корова, а упряма, как осел!
-Ага, врать нехорошо, -еще печальнее сказала Пеппи.-Но я иногда забываю об этом, понятно?
Когда сердце горячее и сильно бьется, замерзнуть невозможно.
"У меня не было пианино, поэтому я не могла попробовать. Уверяю тебя. Томми, нужна большая тренировка, чтобы играть на пианино без пианино".
...никогда ещё не слышала, чтобы какие-нибудь дети огорчались, оставшись одни без взрослых; на радостях я даже готова выучить наизусть всю таблицу помножения. Клянусь!
Теперь мы никогда не будем большими, и у нас не будет мозолей и всех других неприятностей.
"Скоро я приду домой. Скоро я лягу в постель и буду слушать, как поет Ловиса Волчью песню".
– Я собираю лето, как пчела мед, – сказала Рони. – Собираю летние запасы, которыми буду питаться, когда наступит зима. И знаешь, из чего они состоят?
И она стала рассказывать, как сказку:
– Это будет такой огромный-преогромный пирог. Тесто у него из солнечных восходов, спелой черники, веснушек, которыми усеяны твой руки, лунной дорожки на реке, ярких звезд на черном небе и соснового бора, когда он гудит от зноя… А начинка у этого пирога из солнечных бликов, что горят на стволах сосен, из дрожащих капелек грибного дождя на сосновых иглах. А еще там скачут белки и зайцы, бегают лисицы, и лоси, и дикие кони – весь наш табун. И конечно, купание в реке, и когда мы мчимся верхом… Ну, сам видишь, я пеку этот пирог из всего, что есть лето.
– Отличный пирог из лета! – восхитился Бирк. – Пеки такие всегда.
Просто невероятно, что на самом деле есть эти огромные деревья, и эта бурная река, и вокруг бушует такая разнообразная жизнь! Ну скажите, как тут не засмеяться?
— Будь каким угодно, пусть нищим, пусть грязным, но не голодным. Я не хочу, чтобы ты голодал.
— Знаешь, Рони, невозможно видеть, когда кому-то так нечеловечески тяжело.
— Это будет такой огромный-преогромный пирог. Тесто у него из солнечных восходов, спелой черники, веснушек, которыми усеяны твой руки, лунной дорожки на реке, ярких звезд на черном небе и соснового бора, когда он гудит от зноя… А начинка у этого пирога из солнечных бликов, что горят на стволах сосен, из дрожащих капелек грибного дождя на сосновых иглах. А еще там скачут белки и зайцы, бегают лисицы, и лоси, и дикие кони — весь наш табун. И конечно, купание в реке, и когда мы мчимся верхом… Ну, сам видишь, я пеку этот пирог из всего, что есть лето.
Если жизнь становится невыносимой, ее надо изменить!
Зима казалась бесконечной, но все же она кончилась, и пришла весна. Она всегда приходит, не считаясь с тем, умер ли кто-нибудь или нет.
- я пью лето, как дикие пчелы пьют мед. Собираю огромный ком лета, чтобы его хватило на... на то время, когда... будет уже другая пора... А ты знаешь, что это за ком?
В нем солнечные восходы и черничник, синий от ягод, и веснушки, как у тебя на руках, и лунный свет над вечерней рекой, и звездное небо, и лес в полуденный жар, когда солнечный свет играет в верхушках сосен, и вечерний дождик, и все, что вокруг... и белки, и лисицы, и лоси, и все дикие лошади, которых мы знаем, и купанье в реке, и катанье на лошадях. Понимаешь? Весь ком теста, из которого выпекают лето.