Ты его выгонишь? Аж дыхание затаила в ожидании ответа.– Бернона-то? – усмехнулся Рикард. – Пусть живет.– Рикард! – Я возмущенно тряхнула головой. – Кота! – Разве ж можно. Королевская порода, такой подарок. От самого принца, чтоб он в уборной поселился. Поздравляю тебя, кот! Ты по праву получаешь место в самом большом дурдоме этого города.
Сначала думать, а потом делать. Сначала думать, а потом делать. Записать куда-нибудь эту мысль, что ли?
– Напугаешь хоть одного человека на улице… – пригрозил тот. На что Дрю закатил глаза: – Да-да, знаю, привяжешь к лопате и поселишь в огороде. Я в тебя верю! В душе ты хороший.
Все же коты – это жидкость, они способны поместиться в любом объеме.
Отлично! Просто замечательно! У меня на кухне сидит принц и жрет суп!
Компашка как на подбор. Рикард — следователь с севера, приехавший портить жизнь сильным города сего. Камилла — бывшая беспризорница и моя соседка. Непосредственно я — беглая невеста и не слишком удачливый предприниматель. Дрю — давно мертвый сын артефактора. И Бернон, принц на выгуле.
Книгу, что ли, начать писать…
но все равно чувствовала на себе его взгляд, означавший что-то вроде «Теперь дошло?». Дошло. Догнало, я бы сказала, дало подзатыльник и скрылось в закоулках будущего, злобно хохоча.
меня мало волнуют замужние дамочки. Их мужья потом приходят мериться рогами, а я свои еще не отрастил.
– Тебе нравились такие штуки, – пожал он плечами.
Потом посмотрел куда-то вдаль и усмехнулся.
– А еще я сам хочу почитать.
– Тогда почему ты купил ее мне? – поинтересовалась я.
– Сырочек, – Рикард рассмеялся, – я тебе больше скажу, когда у меня будет сын, я буду покупать ему самые дорогие игрушки и играть в них сам!
При этом на его лице появилось такое мечтательное выражение, что я проглотила вопрос о том, что он будет делать с игрушками, если у него родится девочка. Пойдет до победного мальчика, что ли?
– Уймись, сырная зараза, я не маленькая девочка и не спалю дом, пока вы катаетесь. К слову, сама-то, смотри, осторожнее. А то уедете вдвоем, а приедете… втроем. В лучшем случае.
– В смысле? – не поняла я.
– В смысле, грейтесь об дрова, а не друг о друга, от таких путешествий рождаются дети!
Если заболеешь и помрешь, домой можешь не возвращаться.
Любовь, похоже, кончается там, где начинается желание жить самостоятельно.
Восстанавливать давно забытые умения – потрясающее занятие.
Родителей не бросают, даже если их взгляды в корне не совпадают с твоими.
Знаешь, Сырочек, не помню, что у меня была за жизнь, но смерть научила, что есть вещи, которые нас держат. Привязывают к чему-то, как меня к старому дому. И пока ты не поймешь, что именно держит тебя, не будешь свободна.
папа в гневе был страшен и очень напоминал бегемота. Того самого, который плохо видит, но при его весе это не его проблемы.
– Я? Ночью? С тобой? Конечно, пойду!
Одинаковые вопросы, по кругу, снова и снова, отсутствие ответов. Это, что ли, взрослая жизнь? Если так, то в наивном детстве куда проще.
— Тебе было бы проще, будь ты похожа на меня. — Мама улыбнулась и потрепала меня по голове. Но ты вся в отца. Он пытался вырастить под колпаком цветочек и в этом же колпаке передать его другу, а ты решила, что отныне хочешь быть кактусом, разбила колпак и сбежала. Теперь все восхищаются тем, как ты цветешь и пытаются взять в руки, а колючки не дают.
Единственный способ проверить, не готовит ли жизнь подлянку — прожить ее.
— Все, — громко объявил Бернон. — Мне это надоело. Отныне мэром Эрстен-града… Он обвел всех присутствующих взглядом и остановился на Крисе. — Будешь ты. Мы дружно выдохнули. — А чего сразу я?! — возмутился Кристиан. — А ты тут единственный коренной житель, — развел руками принц. — Остальные понаехали.
– Ты чего вечером делаешь?
Та застыла с огромной морковкой во рту.
– Жру, – сообщила, знатно обалдев.
– А после?
– Сплю…
– Ну а после? – не сдавался Крис.
– Опять жру! Чего тебе надо, скажи уже наконец?
– Бабу ищет, – ехидно протянул вернувшийся Рикард.
– Он мертв? – едва слышно спросила Камилла.
– Нет, – отмахнулся Бернон. – Оглушен. На доме стоит мощное заклятье, и бедняга об этом явно не знал.
– Неловко получилось, – вздохнула я. – Его, наверное, люди мэра подослали.
– Да уж, – протянул Дрю. – И что будем делать?
– Огород! – просияла Камилла. – В этом мы еще никого не закапывали!
– Он живой! – воскликнула я.
– Это сейчас, а закопаем – будет мертвый, – вполне логично ответила подруга. – А что? Он хотел убить меня булыжником! В огороде от него будет гораздо больше пользы – помидоры пусть удобряет!
– Какую бы ты себе сделала комнату? Хочешь кровать в виде бутерброда? Я тебе организую. Матрас в виде хлебушка, подушка как кусок колбасы, и укрываться кусочком сыра. Хорошая идея?
– Новая попытка мэра нас запугать? Какие они там все идиоты все ж!
– Бернон, друг мой, – наставительно протянул Рикард, – не суди по одному человеку обо всей мэрии. Это лишь Нейстикс идиот. Остальные вообще дебилы.
когда спустилась вниз, услышала ехидный голос Рикарда:
– Сырочек, у меня для тебя плохая новость, а для меня хорошая. Твой кот сожрал все креветки, пока ехал в сумке.
– А для тебя почему хорошая? – спросила я.
– Ну так я не тащил лишнюю тяжесть.
– Рикард, ну ты же в курсе, что креветки внутри Котецио все равно остались креветками и ехали с нами?
– Ты не даешь мне радоваться жизни, – пробурчал Рик.