Цитаты из книг
Люди, которым ничего не обещали, не получив ничего, чувствовали, что их бессовестно провели.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Ты веселился не хуже других, даже помогал топить рояль в бассейне. А когда он утоп, ты вдруг разревелся.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
У всех дураков одна беда — по крайней глупости они даже не представляют себе, что на свете есть такая штука, как здравый смысл.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Смысл человеческой жизни — кто бы человеком ни управлял, — только в том, чтобы любить тех, кто рядом с тобой, кто нуждается в твоей любви.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Кнопка "ВКЛ." просто давала сигнал к запуску с Марса. Кнопка "ВЫКЛ." вообще ни к чему не была подсоединена. Ее поставили на пульте по настоянию марсианских психологов, которые утверждали, что человек всегда чувствует себя спокойнее, имея дело с машинами, которые можно выключить.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Сэло занимало не то, что делали земляне, а то, как они это делали. Земляне всегда вели себя так, как будто с неба на них глядит громадный глаз и как будто громадный глаз жаждит зрелищ. Подчиняясь этому необоримому, неотступному требованию, земляне только и делали, что разыгрывали спектакли, денно и нощно - даже во сне. Самые изощренные представления, которые наблюдал Сэло разыгрывались землянами, страдавшими от безысходного одиночества. И воображаемый глаз был их единственным зрителем.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Самое худшее, что может случиться с человеком, - это если его никто и ни для чего не использует.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Там были женщины, по слепой прихоти судьбы одаренные ужасным преимуществом — красотой. Они расправились с этим непростительным преимуществом — одевались как попало, горбились, жевали резинку и жутко размалевывали лица косметикой.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
"Если вопросы бессмысленные, то и в ответах смысла не найдешь."
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
никто ни о чем не задумывается и ничего не замечает, пока ему везет.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
- В следующее мое пришествие к вам, братья по вере,- сказал он,- я расскажу вам притчу о людях, которые думают, что творят волю своего Господа Бога, а пока, чтобы лучше понять эту притчу, постарайтесь прочесть все, что сможете достать, про испанскую инквизицию.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
«С каждым часом Солнечная система приближается на сорок три тысячи миль к шаровидному скоплению М13 в созвездии Геркулеса — и все же находятся недоумки, которые упорно отрицают прогресс».
Рэнсом К. Фэрн
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Был вторник, день клонился к закату. В Северном полушарии Земли стояла весна.
Земля изобиловала зеленью и водами. Воздух Земли был сладок идыханье утучняло, как сливки.
Дожди, сходившие на Землю, были чисты, и эту чистоту можно было попробовать на вкус. У чистоты был освежающе-терпкий привкус.
На Земле было тепло.
Поверхность Земли шевелилась и вздымалась, не зная покоя от плодящейся жизни.
Плодороднее всего Земля была в местах, где было больше трупов.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
- А почему вам такое счастье привалило, как вы считаете?- Кто его знает. Может кто-нибудь там, наверху, хорошо ко мне относится.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Порой мне кажется, что создавать думающую и чувствующую материю было большой ошибкой. Она вечно жалуется. Тем не менее я готов признать, что валуны, горы и луны можно упрекнуть в некоторой бесчувственности.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Старик отомстил «Моне Лизе», изобразив ее на рекламе аптекарских свечей от геморроя. Так свободные предприниматели расправлялись с красотой, которая грозила их победить.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
"Он был анархистом, но ни с кем, кроме собственной жены, никогда не ссорился."
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
− Один-единственный друг?- спросил Румфорд со своей вершины.
− Единственный,- сказал Констант. Его бедная душа радостно встрепенулась, когда он понял, что единственный друг - все, что человеку нужно, чтобы чувствовать себя щедро одаренным дружбой.
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Всегда прискорбно, когда человек падает ниже любого животного. Но еще более прискорбно падение человеческое, если ему были предоставлены все земные блага!
Если ваш мир несвободен по определению…
Если ваша жизнь повинуется математическим расчетам…
Если унижение стало нормой, а хруста костей под колесами государственной машины уже просто никто не слышит из-за его обыденности…
А что такое это «если»? Антиутопия — или «общество процветания»? Каждый решает для себя, раб он — или свободный человек! Знаменитый роман «Сирены Титана» — классический образец сплава фантастики и трагикомедии.
Уж не берусь судить, почему, но Грегори не имел ничего против наших с Мерили длинных прогулок по Манхеттену, во время которых на нее по три, четыре раза оборачивались прохожие. Видно, понять не могли, как такой юнец, явно не родственник, добился расположения этой удивительно красивой женщины.
– Все думают, у нас любовь, – сказал я однажды во время прогулки, и она ответила:– Правильно думают.– Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.– Как ты думаешь, что такое любовь? – спросила она.
– Да я не знаю.– Тогда знай, что лучшее в любви – бродить вот так и радоваться всему вокруг. Если ничего другого у тебя не будет, жалеть нечего.
«Синяя Борода» стоит немного в стороне от привычной прозы Курта Воннегута: в книге нет ни фантастических, ни даже футуристических элементов, и человечество на этот раз не погибает в глобальной катастрофе. Мы знакомимся с историей жизни пожилого американца армянского происхождения, случайно разделившего с автором как некоторые подробности опыта Второй Мировой войны, так и некоторые детали воззрений на современную живопись и искусство в целом.
Турецкая империя уничтожила около миллиона своих армянских подданных, которых объявила предателями по двум причинам: во-первых, они были умные и грамотные, а во-вторых, у многих имелись родичи по ту сторону границы с врагом, с Русской империей.Если художник хочет по-настоящему взвинтить цены на свои картины, совет ему могу дать только один: пусть руки на себя наложит.Газеты рассказывали об уволенных рабочих, идущих с молотка фермах, обанкротившихся банках, так же как и сейчас. Изменилось, по-моему, только то, что сейчас, благодаря телевидению, Великую депрессию можно скрыть. Можно скрыть даже третью мировую войну.— Ученик мне нужен примерно так же, как оруженосец или трубадур.
«Синяя Борода» стоит немного в стороне от привычной прозы Курта Воннегута: в книге нет ни фантастических, ни даже футуристических элементов, и человечество на этот раз не погибает в глобальной катастрофе. Мы знакомимся с историей жизни пожилого американца армянского происхождения, случайно разделившего с автором как некоторые подробности опыта Второй Мировой войны, так и некоторые детали воззрений на современную живопись и искусство в целом.
Война – это всегда мужчины против женщин, мужчины только притворяются, что дерутся друг с другом.
«Синяя Борода» стоит немного в стороне от привычной прозы Курта Воннегута: в книге нет ни фантастических, ни даже футуристических элементов, и человечество на этот раз не погибает в глобальной катастрофе. Мы знакомимся с историей жизни пожилого американца армянского происхождения, случайно разделившего с автором как некоторые подробности опыта Второй Мировой войны, так и некоторые детали воззрений на современную живопись и искусство в целом.
- Все, кто не умер, - уцелевшие. Выходит, у всех живых синдром уцелевшего.
«Синяя Борода» стоит немного в стороне от привычной прозы Курта Воннегута: в книге нет ни фантастических, ни даже футуристических элементов, и человечество на этот раз не погибает в глобальной катастрофе. Мы знакомимся с историей жизни пожилого американца армянского происхождения, случайно разделившего с автором как некоторые подробности опыта Второй Мировой войны, так и некоторые детали воззрений на современную живопись и искусство в целом.
чаще всего состояние человека можно передать всего-навсего одним словом: замешательство
«Синяя Борода» стоит немного в стороне от привычной прозы Курта Воннегута: в книге нет ни фантастических, ни даже футуристических элементов, и человечество на этот раз не погибает в глобальной катастрофе. Мы знакомимся с историей жизни пожилого американца армянского происхождения, случайно разделившего с автором как некоторые подробности опыта Второй Мировой войны, так и некоторые детали воззрений на современную живопись и искусство в целом.
- Каждый считает, что может стать писателем, - сказал он с легкой иронией.
- Попытка - не преступление, - отпарировала она.
- Преступление - думать, что это легко, - гнет он свое. - Но если всерьез подойти, быстро выясняется, что труднее занятия нет.
- Особенно когда вас абсолютно нечего сказать, - возразила она. - Может, оттого и считается, что писать так трудно? Если человек умеет составлять предложения да пользоваться словарем, может, вся трудность в том одном, что ничего-то он толком не знает и ничего-то его не волнует?
«Синяя Борода» стоит немного в стороне от привычной прозы Курта Воннегута: в книге нет ни фантастических, ни даже футуристических элементов, и человечество на этот раз не погибает в глобальной катастрофе. Мы знакомимся с историей жизни пожилого американца армянского происхождения, случайно разделившего с автором как некоторые подробности опыта Второй Мировой войны, так и некоторые детали воззрений на современную живопись и искусство в целом.