С первых дней своего существования Барби стала восприниматься как социокультурный феномен. В ее игрушечном мире нашли отражение такие проблемы реального общества, как эмансипация, семейные отношения, сексуальные нормы, карьера, политкорректность и многие другие. В ходе жарких споров сторонники и противники куклы, сами того не замечая, создали целую мифологию Барби.
В книге исследуется не только история самой куклы, но и особенности ее восприятия обществом. Линор Горалик показывает, как за сорок с лишним лет Барби стала по сути зеркалом западной цивилизации. Столь полное и обстоятельное исследование феномена Барби выходит на русском языке впервые.
Довольно интересная книга для фаната Барби или более-менее интересующегося культурологией. У меня в детстве была эта кукла, по тем временам довольно статусная и модная, но я всегда больше предпочитала винтажного медведя, самодельного зайца и всяких там пупсов, поэтому с Барби у меня, скорее, ассоциируются строки песни из 90-х:
I'm a barbie girl, in the barbie world
Life in plastic, it's fantastic!
you can brush my hair, undress me everywhere
Imagination, life is your creation.
Да и вообще, я читатель прежде всего второй категории. В качестве такового, я узнала немало нового. Например, что "мама" у Барби - распутница Лилли Бильд из Германии. Или что Барби и Кен, оказывается, развелись - хотя как, зачем и почему, по-моему, так и остается во многом загадкой не только для меня. Что у нее есть рожавшая подруга Мидж, что бывают куклы-негритянки и азиатки, что в 80-х ее сестренке Скиппер можно было выкрутить руку так, чтобы у той изменился рост и выросла грудь. Эх, полезный был бы в жизни прием - просто шевелишь рукой и меняешь свои объемы как захочешь, но это уже совсем другая история.
Помимо исторических фактов, интересно и то, что можно увидеть в этой кукле, если вдуматься в ее историю и посмотреть на ее образ сквозь разные очки. Маленькую меня совсем не угнетало то, что у меня нет такой фигуры *да и зачем мне встроенные пластиковые трусы?*, таких волос и лица, что у Барби вроде как неизвестно откуда берутся деньги и что она, скорее всего, атеистка, карьеристка и чайлд-фри. Все это - рамки, под которые злополучную куклу подгоняют взрослые, которые способны найти негативный подтекст в чем угодно, в то время как компания-производитель всего лишь повторяет те тенденции, которые создало само общество. Не "Маттел" прививает девочкам консьюмеризм или стремление к анорексии, потому что маленькие дети редко способны увидеть какую-то конкретную ролевую модель в обычной игрушке. Но то, сколько войн и негодования вызывает Барби у взрослых, которые эту модель видят, было для меня новым, по крайней мере, я просто не задумывалась об этом раньше. Теперь и песня, которую я уже вспомнила выше, оказывается гораздо более ироничной, хотя, казалось бы, ничего серьезного в ней нет.
Главный минус этой книги для меня в тотальной нехватке иллюстраций. Может быть, это только мое любопытство, но после каждого упоминания особенно интересной модели приходилось гуглить, снова и снова. Это неудобно и отнимает время, поэтому мне кажется, хотя бы некоторые виды Барби пришлись бы очень кстати, вместо периодически встречающихся странноватых комикс-стилизаций по теме. Кроме того, раздел о Барби в искусстве как-то ну очень не выразителен - пара примеров российских работ на тему и невнятная критика того, что на Западе все используют Барби слишком банально. Как и с иллюстрациями, этому разделу не хватает именно наглядности, а ведь тема-то, как оказывается, вполне себе даже захватывающая.
Довольно интересная книга для фаната Барби или более-менее интересующегося культурологией. У меня в детстве была эта кукла, по тем временам довольно статусная и модная, но я всегда больше предпочитала винтажного медведя, самодельного зайца и всяких там пупсов, поэтому с Барби у меня, скорее, ассоциируются строки песни из 90-х:
I'm a barbie girl, in the barbie world
Life in plastic, it's fantastic!
you can brush my hair, undress me everywhere
Imagination, life is your creation.
Да и вообще, я читатель прежде всего второй категории. В качестве такового, я узнала немало нового. Например, что "мама" у Барби - распутница Лилли Бильд из Германии. Или что Барби и Кен, оказывается, развелись - хотя как, зачем и почему, по-моему, так и остается во многом загадкой не только для меня. Что у нее есть рожавшая подруга Мидж, что бывают куклы-негритянки и азиатки, что в 80-х ее сестренке Скиппер можно было выкрутить руку так, чтобы у той изменился рост и выросла грудь. Эх, полезный был бы в жизни прием - просто шевелишь рукой и меняешь свои объемы как захочешь, но это уже совсем другая история.
Помимо исторических фактов, интересно и то, что можно увидеть в этой кукле, если вдуматься в ее историю и посмотреть на ее образ сквозь разные очки. Маленькую меня совсем не угнетало то, что у меня нет такой фигуры *да и зачем мне встроенные пластиковые трусы?*, таких волос и лица, что у Барби вроде как неизвестно откуда берутся деньги и что она, скорее всего, атеистка, карьеристка и чайлд-фри. Все это - рамки, под которые злополучную куклу подгоняют взрослые, которые способны найти негативный подтекст в чем угодно, в то время как компания-производитель всего лишь повторяет те тенденции, которые создало само общество. Не "Маттел" прививает девочкам консьюмеризм или стремление к анорексии, потому что маленькие дети редко способны увидеть какую-то конкретную ролевую модель в обычной игрушке. Но то, сколько войн и негодования вызывает Барби у взрослых, которые эту модель видят, было для меня новым, по крайней мере, я просто не задумывалась об этом раньше. Теперь и песня, которую я уже вспомнила выше, оказывается гораздо более ироничной, хотя, казалось бы, ничего серьезного в ней нет.
Главный минус этой книги для меня в тотальной нехватке иллюстраций. Может быть, это только мое любопытство, но после каждого упоминания особенно интересной модели приходилось гуглить, снова и снова. Это неудобно и отнимает время, поэтому мне кажется, хотя бы некоторые виды Барби пришлись бы очень кстати, вместо периодически встречающихся странноватых комикс-стилизаций по теме. Кроме того, раздел о Барби в искусстве как-то ну очень не выразителен - пара примеров российских работ на тему и невнятная критика того, что на Западе все используют Барби слишком банально. Как и с иллюстрациями, этому разделу не хватает именно наглядности, а ведь тема-то, как оказывается, вполне себе даже захватывающая.
Она показалась нам ― не посетуй, брат! ― какой-то странно скованной и бездушной. То правда, стан ее соразмерен и правилен, точно так же как и лицо! Ее можно было бы почесть красавицей, когда бы взор ее не был так безжизнен, я сказал бы даже, лишен зрительной силы.
"Песочный человек" Гофман
Горалик, потому что после "Всех, способных дышать дыхание" нельзя было вот просто так взять и перестать ее читать. " Мир Барби..." потому что я сама когда-то была девочкой и играла в куклы (без особого рвения); потому что игры, в которые играют люди всегда интересны; потому что хотелось получить более полное представление о той, кого признали самым узнаваемым лицом планеты; потому что она красивая - в конце концов! И, в отличие от гофмановой искусственной девушки Олимпии, создана не для того, чтобы обмануть ожидания влюбленного простака, но за тем, чтобы... А и вправду, зачем?
Исследование Линор Горалик не в последнюю очередь попытка ответить на этот вопрос. О том, что если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно нам еще Владимир Владимирович сказал (не Путин). Но для чего? Странный вопрос, ответ на который лежит на поверхности: чтобы бабла срубить? Да ничего подобного. Спору нет, Барби - коммерческий проект и весьма успешный. Однако не думаю, чтобы разрабатывая эскиз первой игрушки, Рут Хэндлер имела в виду, что та станет инструментом покорения мировых финансовых рынков.
Максима о солдате, мечтающем стать генералом, вряд ли уместна. Просто придумали куколку с пропорциями тела, наводящими на мысль даже не о взрослой женщине, но о фее или эльфе, а что стала поп-идолом современности - тут уж звезды так встали. Нет, Америки не открыли, персонажи тех же пропорций и с похожими чертами лиц обильно представлены в диснеевской "Фантазии" сорокового года. Хотя прототипом Барби послужила кукла для взрослых Лилли - объемное воплощение героини комиксов немецкой газеты "Бильд" (девицы не самых твердых моральных устоев), а компания Mattel даже выкупила права на Лилли через пять лет после появления на свет Барби. Но все же я в этом вопросе остаюсь идеалисткой и думаю, что триумфальное шествие нашей девочки по миру случилось не потому, что беспринципные смазливые стервы умеют устранять с пути конкурентов, а потому что она гений чистой красоты и прилагательное здесь не лишнее.
Ну и довольно сантиментов. Книгу можно разделить на три части. Первая, "Мир до Барби" рассказывает об истории кукол, во все времена человечества имевших куда более выраженный сакральный, чем развлекательный, смысл. О тех, что находили в усыпальницах фараонов и о шумерских (с высокой грудью и тонкими чертами лица). О Пандорах времен наполеоновских войн, исполнявших роль журнала мод. О бумажных куколках времен Великой Депрессии, подстегнувших интерес к нарядным игрушкам по доступной цене и создавших предпосылки для появления изначально недорогой куклы (цена Барби в момент ее выхода на рынок была много демократичнее, чем у конкурентов) которую можно было бы переодевать.
Вторая часть "Мир Барби" рассказ собственно о Барбаре Миллисент Роббинс, ее ипостасях, которых насчитываются десятки, от продавщицы косметики AVON до астронавта, но всегда это сфера деятельности, которой не зазорно заняться приличной девушке из среднего класса. И еще, она не застрельщица, не революционерка, она легитимизирует уже одобренные социумом роли и модели поведения. О ее вечном женихе Кене, роман с которым закончился к ужасу фанатов разводом после сорока с лишним лет "отношений". О многочисленных сестрах и подружках Барби и о совершенно непостижимом отсутствии у нее родителей. О домах, обстановке, автомобилях, замке, и конечно о нарядах прекрасной блондинки. Сказать по правде, флудить по интернету в поисках очередного кутюрного туалета красавицы, о котором читала, стало немалым дополнительным удовольствием.
Третья "Мир вокруг Барби" посвящена ей, как культовому персонажу. Коллекционеры, поклонники, фанаты, завсегдатаи форумов; тролли, с разной степенью изощренности, наличием-отсутствием вкуса и коммерческой успешности стебающиеся над ней; просто люди, для которых кукла воплощает идеал.
Было интересно? Очень, Линор Горалик прекрасно пишет. Затронуло глубокие душевные струны? Нет. Это не моя жизнь, не мое детство и даже не вполне детство моих детей. У дочери на несколько десятков китайских имитаций была одна оригинальная Барби-Русалочка (все-таки три тыщи за куклу для России дорого), потом появились Bratz, потом Монстер Хай, а потом она выросла. Буду ждать внуков. Возможно с ними удастся проникнуться большей близостью к маленькой женщине (не полой, что бы ни утверждало название),
Слово "Барби":
оно розовое, слащавое и все в блестках;
оно напоминает про анорексию, борьбу за талию и тяжкую участь моделей;
оно глупое и светловолосое;
оно синоним слова "китч";
оно улыбается и светится;
оно постоянная мишень для феминисток;
оно символ для многих геев;
оно в центре тысяч арт-инсталляций...
И не слишком ли много для одного слова?
Книга Горалик не столько о кукле-Барби, сколько о том, как много смыслов можно вложить в кусок пластика. Про то, как феминистки борются с куклами-принцессами, про то, как некоторые призывают закапать этот символ Америки рядом с ближайшем Макдоналдсом, про то, как родители и педагоги боятся, что фигура Барби вызовет у ребенка глубокие комплексы и "раннюю сексуальность", а дети... Дети в это время говорят: "Мама, это всего лишь кукла". Отличная книга.
Книгу я читала не ради Барби, а ради Горалик. Правда, занося книгу в хотелки, не сразу сообразила, что она нон-фикшн. Так эта удивительная женщина умудрилась написать книгу в общем и целом сухим научным языком, но так, что читать интересно.
Да и тема оказалась весьма достойной внимания; не знала, что про Барби можно столько раскопать. Не то чтобы эти сведения были как-то полезны, но, во всяком случае, было любопытно. Несколько раз, пока читала, ловила себя на желании потискать ту единственную куклу, что у меня осталась. Коллекционную, между прочим.
Один минус: мне кажется, раз уж в книге есть качественные цветные иллюстрации, стоило хотя бы один блок потратить не на забавные, но в общем-то бессмысленные рисунки, а на изображения старых Барби, каких-нибудь особо популярных моделей и т.п. А то сказано о них много, а визуализации никакой. И еще немного напрягали повторения отдельных фактов из главы в главу. Понятно, что это специально, чтобы каждая глава могла быть прочитана отдельно, но когда читаешь все залпом, действительно от этого начинаешь уставать.
Пока мы, родители, до кровавой слюны спорим, какую же ролевую модель преподносит Барби нашим детям, наши дети с упоением отрывают блондинке голову и купают ее в унитазе.
Пока мы, психологи, боимся, что девочки привыкнуть ждать "всего готовенького", свалившегося с неба в розовом пушистом пакетике, наши дети не менее самозабвенно клеят для Барби туалетный столик из спичечных коробков.
Пока мы, феминистки, хрипя и подрагивая прорезывающимся кадыком, вопим об эксплуатации женской сексуальности грязными шовинистскими свиньями, наши дети говорят:"Это всего лишь кукла, мама".
Пока мы, медики. трясемся, что осиная талия малышки Б. доведет наших кровиночек до анорексии, наши кровиночки бодро поливают чипсы майонезом.
Пока мы, взрослые, возмущенно булькаем в розовой жиже блесточек, стразиков и сердечек, наши дети скупают готичных вампирчиков Monster High. И срать они на нас хотели.
Хотя о чем это я, у меня же нет детей. Но если бы в моем детстве вместо Барби были бы Монстер Хай - я вырос бы намного более гармоничным и уравновешенным. Хотя и в этом случае наши глупые взрослые обязательно бы что-то напридумывали.
Отдельное удовольствие лично мне доставило прослеживание изменений, вносимых в фигуру и внешность Кена. Персонаж он второстепенный, и внимания ему традиционно уделялось и уделяется меньше, чем Барби, но и он, естественно, пережил несколько модификаций. Я много думала о том, что Кен и Барби должны были, конечно, эволюционировать по разным принципам. Дело в том, что Барби создавалась и продолжает создаваться как воплощение мечтаний девочки о самой себе; она — идеальное «я» своей хозяйки, в то время как Кен — идеальное «он», т. е. воплощение того мужчины, которого она должна желать себе в качестве партнера и спутника жизни. Я твердо уверена, что Кен выглядел бы совершенно иначе, если бы его создатели хоть на секунду предполагали, что он будет игрушкой для мальчиков. Но Кен — игрушка для девочек, и его внешность в каждый конкретный момент времени стремится запечатлеть образ идеального мужчины. Однако эта идеальность — идеальность в терминах Барби; это означает, что Кен не должен быть агрессивным, брутальным, слишком маскулинным, подчеркнуто независимым. Он должен быть эдаким мальчиком-одуванчиком, тем, что называется all-American Boy, ясноглазым существом с повадками вожатого бой-скаутов, т. е. фигурой, традиционно не слишком импонирующей мужчинам, но очень импонирующей женщинам. Честно говоря, постоянные подозрения касательно гомосексуальности Кена, так часто проявляющиеся в анекдотах об этом персонаже и в многочисленных художественных работах, видимо, объясняются не только фактом отсутствия у его подружки Барби сексуальной жизни (о чем позже), но и этой его чрезмерной прилизанностыо и даже некоторой фемининностью.
В мире Барби нет смерти; в мире Барби нет даже старения, а взросление выпадает не каждому . Это мир без взрослых, остров, на котором Барби оказывается "повелительницей мух"; ей и ее друзьям не на кого ориентироваться, что, возможно, и объясняет их чудовищную инфантильность.
По большому счету, «Маттел» не случайно прибавляет к названиям этих объектов слово «мечта»: "яхта мечты", "кровать мечты", "автомобиль мечты", с откровенным цинизмом давая девочкам понять, что эти элементы будут существовать, в лучшем случае, в мире их Барби, а в худшем случае, в силу немаленькой стоимости таких кyкoльныx аксессуаров, только в их собственных мечтах.
Для современного искусства Барби — это что-то вроде полуфабриката.Образ Барби, с одной стороны, настолько идеален, что вызывает жажду разрушения, схожую с желанием рано или поздно вывести из себя вечно улыбающегося и нарочито дружелюбного человека. С другой — идеальный мир Барби пестрит смысловыми дырами. Его ярко разукрашенный фасад наводит на мысль о совсем не идеальной жизни, творящейся за стенами розового дома мечты.Единственными обнаруженными мною людьми, заявляющими: "Барби стала причиной моих проблем с собственным телом", оказались взрослые.С какой стати компания «Маттел» вместо увеличения своей прибыли должна заниматься спасением человечества? У нее и так уходит довольно много сил на поддержание "хорошей мины" при не слишком хорошей игре.
Кен охранял исключительно сексапильную, телесно развитую и свободомыслящую барышню Барби от лишних вопросов со стороны как детей, так и родителей. Кен был чем-то вроде фиктивного мужа для королевской куртизанки, персонажем, не имеющим самостоятельного значения, но введенным в картину для того, чтобы охранить репутацию женщины.
Постоянная попытка Барби облачиться в подвенечные наряды "напрягает Кена" и "действует ему на нервы". "Он совершенно не собирался на ней жениться, и когда она наряжается в эти платья, она пытается выдать желаемое за действительное".
Мы смотримся в Барби как в зеркало современной цивилизации, и увиденное нами очень сильно зависит от нас самих. Попытки переложить на кусочек пластика ответственность за воспитание наших детей, за их взгляды на мир, за их представления о себе, наконец, за спасение их души, должны вызывать у нас некоторую неловкость.