Кот ушел, а улыбка осталась

«Я шагаю по Москве», «Тридцать три», «Джентльмены удачи», «Афоня», «Мимино», «Осенний марафон», «Кин-дза-дза!», «Паспорт», «Орёл и решка»: кто не видел хотя бы одного фильма Данелии за всю свою жизнь? Цитатами из его кинолент можно разговаривать, проверяя человека на «свой-чужой», это такой культурный код, который объединяет людей, вызывая непроизвольную улыбку («Вообще-то я не специалист по этим гравицаппам…»). И вот совсем недавно на полках книжных магазинов появился мемуар Георгия Данелии (замечу, что не первый: до него были «Тостуемый пьёт до дна», «Безбилетный пассажир: «байки» кинорежиссёра» и другие). Так, хорошо, фильмы просмотрены, а книги-то его зачем читать, вдруг занудство, вдруг беспробудная ностальгия по советскому прошлому? Книги, поверьте на слово, сплошное веселье.

Книгу «Кот ушёл, а улыбка осталась» я прочитала минимум дважды: сначала про себя, а затем заново вслух тем, кто оказывался рядом, в зоне поражения. Как можно не прочитать вслух историю о прикованном наручниками к Данелии переводчике? Зачем прикованному? А чтобы не сбегал по своим делам хотя бы пару часов. Ишь, какой деловой нашёлся. Ох, чем всё это закончилось... Или как Данелия с продюсером везли через весь Париж на мотоцикле 100 «бомжпакетов» китайской лапши («Держись зубами за мою куртку», сказал тогда продюсер). А уж история про то, как на главную роль фильма «Паспорт» прослушивали Николаса Кейджа...

Бывает иногда в конце фильмов нарезка «как мы снимали: смешные кадры, испорченные дубли», - вот книга Данелии вся из таких фрагментов, коротких и забавных. Вся «кухня» киносъёмочного процесса, поиск денег и спонсоров, актёров и продюсеров, костюмов и мест для съёмки... Кстати, главный герой фильма «Паспорт» целиком одет в то, что сняли с Данелии, актёр с костюмером уговорили («— А я в чем буду ходить? — Месье Данелия, не волнуйтесь. Сегодня же я пойду в супермаркет и куплю все в нескольких экземплярах. Купит она, разбежалась! Куртку я покупал в Тель-Авиве, брюки в Вене, а рубашку в Сингапуре. Естественно, в тбилисских магазинах ни она, ни Катя Шишлина не нашли ничего похожего. Так и снимался Жерар в моих вещах»). А про скольких прекрасных актёров Данелия рассказывает чудесное... Евгений Моргунов, Олег Янковский, Вахтанг Кикабидзе, Евгений Леонов, Леонид Ярмольник, Полина Кутепова, Александр Адабашьян, всех не перечислить. А эта бесценная история про первый советский продакт плейсмент! Нет-нет, ничего больше не расскажу, читайте.

За обедом я рассказал Копполе о том, что произошло в Тбилиси, когда показывали в Доме кино его знаменитый фильм «Крестный отец». Попасть на этот просмотр мечтал весь город. Одному богатому человеку по почте прислали пять билетов, тот обрадовался. Пошли всей семьей: он, жена, сын, дочь и родственница из Дигоми. Когда они вернулись, квартира была пуста. Вынесли все, включая картины, антикварную мебель и даже чешский унитаз.

А как хорошо книга завершается:

Между прочим. Хотелось бы, когда я окажусь Там, чтобы кто-нибудь, прочитав эти книги, сказал:
— Кот ушел, а улыбка осталась.

«Безбилетный пассажир: «байки» кинорежиссёра».
«Тостуемый пьёт до дна».
И вот теперь «Кот…»
История жизни через призму истории кинематографа. История создания фильмов, ставших классикой. Фильмов, которые не стареют. Не стареют потому, что они о нас с вами: обычных людях с обычными закидонами, страстями, глупостями и поиском чего то личного. Кому то более близок Валико, он же Мимино, и его Большая мечта. Кому то – Афоня, беззаботный, веселый и такой противоречивый. Кто-то вспомнит Бузыкина, и увидит в его нерешительности и боязни причинить боль другому – себя. Кто-то, цитируя «Мама, мама, что мы будем делать…» даже не подозревает о том, что фильм «Кин-дза-дза!» стал давно классикой в жанре сатиры на существующий политический строй. А фильм «Не горюй!» попал в десятку лучших фильмов мира.

В моих картинах есть эпизоды, которые совсем не смешные, и они никому не мешают, - вспоминает Данелия. - Я всегда выступаю адвокатом своих героев. Они все с недостатками, огромное количество глупостей делают, как Афоня или Мимино, но они никогда не переступали ту черту, после которой человек становится противен".

Хорошие истории – чуть грустные, лирические … В общем как говорил Данелия: «Где то светлый ангел пролетел…»
А просмотр фильмов Данелии только усилит, как говорится весь «цимес».

Скоро стану я седым и старым, вот тогда и напишу я эти мемуары.

Помните "энергичный танец" из фильма "Афоня", под такую песню:

"Скоро стану я седым и старым,
Уйду на пенсию писать свои мемуары.
Распишу я, напишу я , всё как есть, как было,
Расскажу я, с кем не ладил и кого любил я.

Но недавно девушку я встретил
Ей только восемнадцать лет, а мне уж двадцать третий,
Скоро стану, скоро стану я седым и старым
Вот тогда и напишу я эти мемуары."

Режиссёр этого, всенародно любимого фильма - Георгий Данелия. А "Кот ушел... " его третья книга воспоминаний. Две первые: "Безбилетный пассажир" и "Тостуемый пьет до дна" прошли у читателей "на ура". Данелия стал седым и старым, как пелось в песне, и увлекся литературным творчеством. Снимать кино ему уже тяжело, да и кино теперь какое-то не правильное. Причем неправильное кино выходит не только у молодых, но и у старых, заслуженных режиссеров. Вспомните последние фильмы Рязанова, Гайдая. Что-то случилось во время перестройки с мэтрами советского кино, которые когда-то казались гениями, и стали они снимать разную гадость. Может советской цензуры им не хватало? Странная мысль, ведь цензура всегда всем мешает, а не помогает ... Но почему-то такая мысль настойчиво лезет в голову. Что цензура каким-то образом направляла этих режиссеров туда, куда надо. И что создавать шедевры они могли только в закрытом, строгом, цензурируемом советском обществе.

Книга "Кот ушел..." не настолько интересна и забавна, как две первые книги Данелии. В двух первых книгах режиссёр пишет о себе молодом, о своих молодых друзьях и о том, как они снимали шедевры советского кино, которые мы много раз смотрели, и будем пересматривать снова. А в третьей книге он пишет уже о том, как он, в солидном возрасте, наблюдал за крушением страны, в которой родился, и как он снимал картины, которые почти никто из нас не видел, а если и видел, то не впечатлился и позабыл. Когда я прочла часть, в которой автор рассказывает, что он был среди защитников Белого дома в 1991 году, мне стало грустно. Зачем такой мудрый, талантливый человек пошел защищать Белый дом и тех людей которые там засели? Но последующие главы дают понять - Данелия и сам осознал: что-то после этого пошло в стране не так. Случилась беда.

У Данелии, не смотря на то, что он не профессиональный писатель, есть своя уникальная интонация, такую я нигде не встречала. Он пишет обо всем с улыбкой, правда, часто это печальная улыбка. Фразы короткие, точные, но не резкие. Мало описаний, много диалогов и действия. Данелия не рассуждает и не пытается нам что-то разъяснить. Он просто пишет о том, что было, и уже мы сами решаем, как относится к произошедшему. Не уверена, что Данелия читал советы написания книг от Чака Паланика, но пишет Данелия так, словно он эти советы отлично знает.

Данелия по национальности грузин. И он очень любит Грузию и всё, что с ней связано, не смотря на то, что всю жизнь прожил в Москве.Не так часто встретишь человека творческой профессии, который полностью принимает свой народ, свою культуру, свои традиции и т.д. Наверное, Данелии было бы лучше жить в Грузии,- там бы он чувствовал себя как в раю. Во всяком случае так кажется по прочтении его книги. Впрочем, сам автор признается, что ничего бы не поменял в своей жизни, если бы у него была возможность прожить её заново.

Как бы то ни было, но Данелия не зря написал третью автобиографическую книгу. Пусть она не такая веселая и занимательная, как две первые, но всегда интересно узнать, чем жил и что видел такой талантливый и знаменитый человек как он. К тому же читаются книги Данелии очень легко.

Между прочим, автор обещает и четвертую книгу. Буду ждать. Вернее - будем ждать.

С Данелией у меня сложные отношения. Я его фильмы - не то, чтобы не люблю, тут другое, даже не знаю, как сказать. Мне почему-то трудно их смотреть. Какой-то странный привкус остаётся, какой-то тоски что ли. При этом я чувствую, что фильмы-то прекрасные, что это настоящее кинематографическое искусство. Я люблю многие сцены, фразы. Актёры у Данелии играют совершенно потрясающе. Но вот так, чтобы пересматривать фильм от начала до конца - ни один, пожалуй, не готова. Даже "Я шагаю по Москве".

Но книги Данелии я готова перечитывать бесконечно. Две первые его книги у меня есть под одной обложкой - "Чито-грито" , и вот недавно вышла третья, и конечно, я не могла пройти мимо.

Прочитала с огромным удовольствием, хотя в этой части уже поменьше смешного и много грустного, а то ведь и страшного. И даже не знаешь, что страшнее - необходимость сталкиваться с бандитами или то, что иностранного гостя на Мосфильме невозможно было сводить в туалет, бумаги туалетной нигде не было. Здесь описаны, пожалуй, самые трудные времена - начало 90-х годов, фильмы "Паспорт" (1990), "Настя" (1993", "Орёл и решка" (1995) и "Фортуна" (2000). О последней своей работе - и самой любимой за минувшие четверть века - о мультфильме "Ку! Кин-дза-дза" Георгий Николаевич обещал написать ещё одну книгу.

Биографии и мемуары - жанр вообще довольно грустный, потому что финал у такой книги редко бывает радостным. И здесь это чувствуется. В 84 года - Георгий Николаевич родился в 1930-м - силы уже не те, возможности совсем другие. А тем более, так сильно изменилась жизнь - многое в лучшую сторону, но ведь многое и ушло. Но несмотря на всё это, книга очень светлая, очень добрая, наполнена юмором, огромной порцией самоиронии, а ещё каким-то несгибаемым оптимизмом. Я очень рада, что познакомилась с Данелия-писателем. Когда мне грустно, я беру его "Чито-грито" , открываю на любой странице - и улыбаюсь.

Кот однажды уйдёт, а улыбка останется.

Читать без слез не могу, ведь Георгия Николаевича уже нет с нами. Есть его фильмы. Живы его воспоминания. Он ушёл, а улыбка осталась. Грустно читать строки: «...а об этом я напишу в своей четвёртой книге». «Кот ушёл, а улыбка осталась» - книга о жизни и творчестве Георгия Николаевича в годы Перестройки, крайне непростые годы. Но творили! Создавали! Жили! За идею, за творчество!