Для истории 1990-е годы в России стали эпохой Горбачева и Ельцина, которые, несмотря на свой прижизненный антагонизм, так и останутся в ней братьями-близнецами, сокрушившими советскую власть. Но для очень многих людей того поколения символом 90-х была фигура Бориса Абрамовича Березовского. Почему именно он воплотил в себе важные черты своего времени – времени становления второго российского капитализма?
Этот вопрос автор книги, Петр Авен, обсуждает с двумя десятками людей, хорошо знавших Березовского в разные периоды его жизни. Среди собеседников автора – Валентин Юмашев и Александр Волошин, Михаил Фридман и Анатолий Чубайс, Сергей Доренко и Владимир Познер. У каждого из них собственная версия ответа на вопрос, почему невысокий энергичный доктор наук из академического института вдруг взлетел до статуса символа эпохи, воплотив в себе ее смелые дерзания и неприглядные падения. Жизнь Березовского окончилась трагедией, но история страны продолжается. И то, в какую сторону она повернет на следующем историческом перекрестке, зависит от ее готовности усвоить уроки, преподанные недавним прошлым.
"Карточный домик" по-русски.
Траектория читаемых мною книг не имеет внутренней логики. Что заинтересует, то и потребляется. Поскольку никаких суперинтересов не выявлено, хватаю то, что на поверхности. Углубиться в какую-то тему не получается. Увлечения быстро проходят. (Помню увлёкся детской литературой, думал стать спецом в этом вопросе, но в какой-то момент от специфической интонации такого чтива захотелось кому-то дать в морду. Но рядом никого не было, а мордовать себя было жалко.)
Это, конечно, не правильно. Недавно слушал умного человека, который имеет аж четыре траектории чтения: профессиональная литература, художественная литература (поскольку профессия связана со словом, то словом, желательно не банальным, пичкать себя надо), литература по саморазвитию (прокачивает личностные характеристики) и книги «по теме». Человек выбирает себе на год тему и читает книги по ней. За год картинка набирает объёма. Например, в прошлом году, в связи с юбилеем многие читали книги про 1917 год, Октябрьскую революцию, Ленина и прочее. Всё это, конечно очень интересно.
Однако, на самом деле, даже если траектория не простроена заранее, она всё равно есть. Просто изворотливая. Вот я две недели назад прочел «Заххока» про Таджикистан, а вчера дочитал книгу Петра Авена «Время Березовского». По-моему, тема 90х становится темой года для меня. Пока мне не надоело, а там посмотрим.
Всячески рекомендую «Время Березовского». Пётр Авен, сам активный деятель той реальности (один из членов правительства Гайдара, например) берёт интервью на тему феномена Бориса Абрамовича Березовского, который, по мнению Авена, является символом 90х. Круг интервьюеров широк. Тут есть популярные персоны: Познер, Чубайс, Доренко, Васильев, менее известные: Кудрявцев, Белковский, Дубов, Фридманн, Юмашев … и лично мне совсем не известные. Эти люди лично знали Березовского, кто в молодости в 80х, кто уже в 2000х. Умные люди рассуждают о важных вещах. О путях России, о роли личности в истории, о мифотворчестве. Борис Абрамович, конечно, феномен. Он цельная личность. При этом эта цельность всё время меняется. Однако назвать его противоречивым нельзя. Противоречивость – это постоянные сомнения, рефлексии. Березовский большую часть своей жизни (по утверждению многих собеседников) не рефлексировал вообще. Он как зыбкая субстанция постоянно менялся под меняющиеся обстоятельства. При этом феноменально энергичен и обаятелен. Сегодня он тебя убедит в одном, завтра в совершенно противоположном. И это для него будет нормально. Как обратная сторона такой медали – безответственность, аморальность, беспринципность.
Он прям идеальнейший Герой для модного современного сериала. На его пути были ну совсем не решаемые задачи. Но как-то он их решал! Один четырёхпроцентный рейтинг Ельцина накануне выборов 1996 года чего стоит! И когда казалось, что уже схватил бога за бороду, уверовал в свою вселенскую победу, дядя Вова сказал: «Ну посмотрим.» И казалось, что это отнюдь не конец, это же Борис Абрамович! Спойлерить не хорошо, но вы и сами знаете, чем там всё закончится. А если не знаете, то тем более прочтите.
Жизнь Березовского для Авена – повод подискутировать о стране со своими собеседниками. Лично я очень много узнал и понял. Вся наша сегодняшняя система управления вышла из 90-х. Показателен диалог с Чубайсом. Если Авен, как был, так и остался приверженцем либеральных ценностей, то Чубайс сегодня это государственник. Чья аргументация мне ближе, я так и не решил. Вроде как я за Авена, но потом вспоминаю например Светлану Алексеевич «Время секонд-хэнд», а тем паче Наоми Кляйн «Доктрина шока» (вот уж где либеральной идее достаётся по полной программе) и не могу выбрать. Сомнения – суть интеллигенции (скромно о себе).
Вы не подумайте, что книга заумная. Нисколько. Борис Абрамович любил жизнь в разных её проявлениях. Были смешные моменты. Вот Андрей Васильев рассказывал…Мол был в «Коммерсанте» какой-то зашквар. Шло совещание, все спорили, ругались, сочиняли какой-то меморандум. Борис Абрамович молча посидел минут пятнадцать, потом куда-то вышел. Через какое-то время открывается дверь, Березовский всовывает голову и тихо просит Васильева выйти. Запаренный Васильев выходит, мозг кипит. А Березовский стоит в новом дорогущем понтовом пиджаке и спрашивает: «Ну как, нормально?» Сходил, только что купил… По мне так смешно.
Про таких не пишут в серии «Жизнь замечательных людей». Но по такой жизни очень хорошо сверяться. Она показательная. И весь этот печальный конец… Но в меня она вселила оптимизм. Такой мееленький, противненький. С одной стороны – плохой был человек, аморальный. Мол, так и надо. Не люблю таких. Но с другой стороны человек выстроил не карточный домик, а карточный мир до небес, а упав с небес невозможно не расшибиться. Это всё же вызывает уважения. Это вам не мистер Андервуд. Жизнь она богаче искусства.
"Карточный домик" по-русски.
Траектория читаемых мною книг не имеет внутренней логики. Что заинтересует, то и потребляется. Поскольку никаких суперинтересов не выявлено, хватаю то, что на поверхности. Углубиться в какую-то тему не получается. Увлечения быстро проходят. (Помню увлёкся детской литературой, думал стать спецом в этом вопросе, но в какой-то момент от специфической интонации такого чтива захотелось кому-то дать в морду. Но рядом никого не было, а мордовать себя было жалко.)
Это, конечно, не правильно. Недавно слушал умного человека, который имеет аж четыре траектории чтения: профессиональная литература, художественная литература (поскольку профессия связана со словом, то словом, желательно не банальным, пичкать себя надо), литература по саморазвитию (прокачивает личностные характеристики) и книги «по теме». Человек выбирает себе на год тему и читает книги по ней. За год картинка набирает объёма. Например, в прошлом году, в связи с юбилеем многие читали книги про 1917 год, Октябрьскую революцию, Ленина и прочее. Всё это, конечно очень интересно.
Однако, на самом деле, даже если траектория не простроена заранее, она всё равно есть. Просто изворотливая. Вот я две недели назад прочел «Заххока» про Таджикистан, а вчера дочитал книгу Петра Авена «Время Березовского». По-моему, тема 90х становится темой года для меня. Пока мне не надоело, а там посмотрим.
Всячески рекомендую «Время Березовского». Пётр Авен, сам активный деятель той реальности (один из членов правительства Гайдара, например) берёт интервью на тему феномена Бориса Абрамовича Березовского, который, по мнению Авена, является символом 90х. Круг интервьюеров широк. Тут есть популярные персоны: Познер, Чубайс, Доренко, Васильев, менее известные: Кудрявцев, Белковский, Дубов, Фридманн, Юмашев … и лично мне совсем не известные. Эти люди лично знали Березовского, кто в молодости в 80х, кто уже в 2000х. Умные люди рассуждают о важных вещах. О путях России, о роли личности в истории, о мифотворчестве. Борис Абрамович, конечно, феномен. Он цельная личность. При этом эта цельность всё время меняется. Однако назвать его противоречивым нельзя. Противоречивость – это постоянные сомнения, рефлексии. Березовский большую часть своей жизни (по утверждению многих собеседников) не рефлексировал вообще. Он как зыбкая субстанция постоянно менялся под меняющиеся обстоятельства. При этом феноменально энергичен и обаятелен. Сегодня он тебя убедит в одном, завтра в совершенно противоположном. И это для него будет нормально. Как обратная сторона такой медали – безответственность, аморальность, беспринципность.
Он прям идеальнейший Герой для модного современного сериала. На его пути были ну совсем не решаемые задачи. Но как-то он их решал! Один четырёхпроцентный рейтинг Ельцина накануне выборов 1996 года чего стоит! И когда казалось, что уже схватил бога за бороду, уверовал в свою вселенскую победу, дядя Вова сказал: «Ну посмотрим.» И казалось, что это отнюдь не конец, это же Борис Абрамович! Спойлерить не хорошо, но вы и сами знаете, чем там всё закончится. А если не знаете, то тем более прочтите.
Жизнь Березовского для Авена – повод подискутировать о стране со своими собеседниками. Лично я очень много узнал и понял. Вся наша сегодняшняя система управления вышла из 90-х. Показателен диалог с Чубайсом. Если Авен, как был, так и остался приверженцем либеральных ценностей, то Чубайс сегодня это государственник. Чья аргументация мне ближе, я так и не решил. Вроде как я за Авена, но потом вспоминаю например Светлану Алексеевич «Время секонд-хэнд», а тем паче Наоми Кляйн «Доктрина шока» (вот уж где либеральной идее достаётся по полной программе) и не могу выбрать. Сомнения – суть интеллигенции (скромно о себе).
Вы не подумайте, что книга заумная. Нисколько. Борис Абрамович любил жизнь в разных её проявлениях. Были смешные моменты. Вот Андрей Васильев рассказывал…Мол был в «Коммерсанте» какой-то зашквар. Шло совещание, все спорили, ругались, сочиняли какой-то меморандум. Борис Абрамович молча посидел минут пятнадцать, потом куда-то вышел. Через какое-то время открывается дверь, Березовский всовывает голову и тихо просит Васильева выйти. Запаренный Васильев выходит, мозг кипит. А Березовский стоит в новом дорогущем понтовом пиджаке и спрашивает: «Ну как, нормально?» Сходил, только что купил… По мне так смешно.
Про таких не пишут в серии «Жизнь замечательных людей». Но по такой жизни очень хорошо сверяться. Она показательная. И весь этот печальный конец… Но в меня она вселила оптимизм. Такой мееленький, противненький. С одной стороны – плохой был человек, аморальный. Мол, так и надо. Не люблю таких. Но с другой стороны человек выстроил не карточный домик, а карточный мир до небес, а упав с небес невозможно не расшибиться. Это всё же вызывает уважения. Это вам не мистер Андервуд. Жизнь она богаче искусства.
Новейшая история России глазами её участников
Книга превзошла мои ожидания.
Во-первых, на меня сильное впечатление произвел автор. Человек умный, глубокий, деликатный. Но в то же время — успешный, волевой, смелый, решительный. Иначе он вряд ли стал бы миллиардером да и просто выжил бы в 90-е. Вдобавок ко всему Пётр Авен — талантливый литератор. Его вступление к книге читается как хорошая проза.
Во-вторых, давно не читал таких интересных интервью. Когда брался за книгу, настраивался на трудную читательскую работу. Однако читалась книга очень легко. Ни в одном интервью нет и тени официоза, занудства или наукообразности. Хотя среди собеседников попадались люди весьма закрытые (например, Волошин, бывший глава администрации президента РФ). Авену удалось разговорить и заставить хотя бы немного раскрыться всех, кого он интервьюировал. Следить за мыслью собеседников и за дискуссиями в некоторых интервью было наслаждением.
В-третьих, узнал, как воспринимается власть людьми, которые ей обладают. Как они видят ситуацию и как принимают решения (интервью с Волошиным, Чубайсом, реплики самого Авена, который в 92-м работал в правительстве Гайдара).
В-четвертых, я получил множество сведений о новейшей истории России. Узнал о событиях, которые в 90-е просто прошли мимо меня — я тогда жил исключительно своими заботами, выживал в маленьком мире, а событиями мира большого (политика, макроэкономика) практически не интересовался. Сейчас вот с помощью книг (подборка "Книги про 90-е") наверстываю и заодно как бы возвращаюсь в 90-е — время, которое хорошо помню и люблю. Это довольно интересный опыт — читать о каких-то больших (если речь о нон-фикшн) или маленьких (если речь о художественной литературе) событиях и вспоминать, что же я делал в это время.
ДЕРЖАСЬ ЗА НОГИ РУКАМИ
Книга построена на диалогах со многими популярными в то время людьми, страдает повторениями, несколько запутана в плане понимания того, как он все же это провернул, потому что предоставляет именно взгляды с разных точек зрения, а не пошаговую инструкцию, как заработать денег в условиях падения общих принципов, т.е. это просто позиции людей, играющих заметную роль во всем этом, их мнения - это главный предмет книги.
Сам Березовский предстает человеком очень практичного взгляда, но очень общего. Даже под конец книги нельзя сказать, что у его деятельности была четко выраженная (как сейчас модно) философия компании или что-то в этом духе, скорее он просто цеплялся за различные возможности от починки мотора лодки до прямого финансирования президентской кампании.
В этой же книге упоминается фильм про Белфорта, но сравнивать этих двоих несколько странно - один упоротый постоянно мотивирующий других, помешанный на сексе, кокаиновый вор, другой более спокойный вежливый любвеобильный властный... не знаю, но нужно сказать спасибо за книгу. Латать все эти прорехи в которые люди прут в надежде получить баблишечка и открыто посмотреть на происходящее очень важно, считаю. Хоть тут и не ярко выражено они указываются, а с каким-то налетом поколения, которое неприятно узнавать, вернее тяжело видеть путь его развития.
Врет как Юмашев.
Ценность книги связана с умением читать между строк, находить то, что хотел скрыть или замолчать автор.
Перед Петром Авеном стояла сложная задача:
- не поссориться с властью;
- не поссориться с друзьями-олигархами;
- осторожно оценить эпоху 90-х;
- не сильно потоптаться на памяти покойного бывшего друга.
Диалоги стали основой документального фильма. Если для телевизионного интервью частые повторы своей позиции нормальны, то в печатном тексте съедают время, и читатель практически заучивает позицию интервьюера наизусть.
Стала ли более понятной личность Березовского? - Нет.
Можно ли лучше понять психологию "младореформаторов" и "олигархов"? - Да. Анатолий Чубайс совершенно не стесняется черного пиара против Зюганова.
Петр Авен осуждает залоговые аукционы. Не потому ли, что не получил свой кусок пирога?
Моральные принципы шаткие. Друзья спокойно приглашали в гости Березовской с женой, так же спокойно знакомились с любовницей или очередной подружкой.
Некоторые скользкие темы пропущены. Например, связь с чеченскими боевиками, убийство Владислава Листьева.
Периоды работы в НИИ, Логоваза, телекиллера Доренко, причины опалы и эмиграции, напротив, обсуждены более детально.
КАКИЕ НИЧТОЖЕСТВА!
Самое интересное в книге не жизнеописание этой, с моей личной точки зрения, омерзительной, даже внешне противной, – стоит только посмотреть фото на супере – личности, а то, что понимаешь о и в тех, кто говорит в ней о ней. Когда я писал свою собственную книжку по истории Ленинграда тридцатых годов, пришлось прочитать сотни страниц стенограмм партийных собраний, заседаний парткомов, пленумов райкома, заседаний бюро, районных партийных конференций 1937 г. Это познавательное, но тягостно-гнетущее чтение дало мне возможность набить руку в «восстановлении» человеческой сущности ораторов. Все они были как на ладони. Даже те, кто молчал. В абсолютном большинстве их устами говорила подлость, страх и зависть. Очень-очень редко честность, отчаянность и верность. В одном единственном случае любовь.
Неправда, что слово изреченное есть ложь. Слово изреченное и есть самая что ни на есть правда. О том, кто это слово изрек.
В этой книге я увидел то же самое. Эти тоже как на ладони. При всех их экивоках, мелких хитростях и дешевом вранье. Общее впечатление таково: довольно жалкие людищки. Все без исключения, начиная с автора. Какие-то все «бори», «паши», «миши», «вали», «леши» и т.д. и т.п. Противно все это читать, хотя после стенограмм тридцать седьмого ничего нового.
И в этом главное достоинство книги.
Совершенно правильно было выбрано название произведения. Не "Березовский", а именно "Время Березовского". А.А. Венедиктов зря громил автора: "Того не опросили, этого не спросили, об этом ничего не сказано" и т.д. и т.п. Ну, А.А. Венедиктову это в какой-то мере простительно. Он же не историк, а из «педиков», как мы «универсанты» (выпускники ЛГУ имени Жданова) когда-то называли выпускников Педагогического института им. Герцена. Тем более, что начинал он школьным учителем истории. Понятное дело, ему нужна страничка школьного учебника, где все разобрано по полочкам, все взвешено со всех сторон и объяснено. В общем, мене, текел, фарес. Вот тогда можно идти с книжкой в класс, все растолковывать ученикам, и в подтверждение своей эрудированности добавлять пикантные подробности. Это дилетантство или дилетантизм. Не знаю, что хуже. Но ведь зря же основанный А.А. Венедиктовым журнал так и называется "Дилетант". И сколько там безграмотной чепухи печатается!
Давайте предположим, что условному В.А. Жуковскому спустя годы удалось провести "интервью" с теми, кто так или иначе был связан с убийством Павла I. С Зубовыми, Яшвилем, Татариновым и прочими. А вот с организатором цареубийства не вышло. Сидит граф Пален в своем замке где-то то ли Курляндии, то ли Эстляндии, пьет горькую и ни с кем не общается. Или наоборот, болтает коснеющим языком без конца о том, как он уничтожил тирана. А.А. Аракчеев, который мог бы спасти императора, но не успел, условного Жуковского на дух не переносит и посылает на три буквы. А английский посол лорд Уитворт, оплативший «мероприятие», «временно недоступен». А Гагариной-Лопухиной вообще все по барабану. И так далее.
Так печатать собранный материал или нет? Конечно, печатать. Какие могут быть вопросы.
Почитать это творение, конечно, стоит, но вряд ли дотянешь до конца. Устаешь от человеческой мелкотравчатости.
Понимаете, я исхожу из того, что граница между добром и злом проходит не между разными людьми – она проходит внутри одного человека. И внутри меня она тоже проходит, и внутри Березовского она проходила.
... две разные причины подталкивали меня к новым дружбам. Первая состояла в ощущении, полностью исчезнувшем к 30, что где-то есть "другая жизнь", "другие миры", заполненные умными, необычными, яркими людьми. В этих мирах не решаю по 100 задач в неделю, не тратят бессмысленно время на политэкономию социализма, не обсуждают, сильно привирая, сокурсниц, лежа на койках в грязной казарме. Там устраивают капустники, поют на джем-сейшнах, читают малоизвестные в то время стихи, от Гумилева до Бродского, обсуждают Кьеркегора.
Постепенно я понял, что "другие миры" как цельные конструкции не существуют. Можно смотреть кино, читать книжки и собирать картины, не общаясь с режиссерами, писателями или художниками, - такое общение мало что добавляет, а напротив, зачастую разочаровывает и отвращает от чтения или "смотрения". Надо, одним словом, не стремиться в чужие миры, а строить свой, по возможности затягивая в него тех редких персонажей, которые действительно оказываются интересны и близки.
Мы, люди из 90-х, - может быть, не такие правильные, не художники, не литераторы, - но тоже совесть своего времени и своего народа.
(Юрий Шефлер)
...если ваш начальник приказывает вам уволить вашего подчинённого, он не доверяет не ему - вам.
...где-то есть “другая жизнь”, “другие миры”, заполненные умными, необычными, яркими людьми. ... Там устраивают капустники, поют на джем-сейшнах, читают малоизвестные в то время стихи, от Гумилева до Бродского, обсуждают Кьеркегора.Постепенно я понял, что “другие миры” как цельные конструкции не существуют. Можно смотреть кино, читать книжки и собирать картины, не общаясь с режиссерами, писателями или художниками, – такое общение мало что добавляет, а напротив, зачастую разочаровывает и отвращает от чтения или “смотрения”.