Если вас уволили со скандалом, и от любимой работы остался только бронзовый конь, не время унывать! Отправляйтесь в глухую провинцию, где откройте собственное дело, и запомните, что отныне торговать придется отнюдь не острым словом. Парочка новых рецептов? Мешки со специями? Маг, требующий уплаты непосильного долга? Даже острые перцы не страшны горячей штучке, а вы тут со своими проблемами…
– Он пьян и намертво замерзнет в сугробе, – пророчески предрекла я.
– Завтра вызовем могильщиков.
– Мы должны бежать, – науськивал сообщницу Ирвин. – Потому что, когда она закончит готовить, то заставит пробовать нас. Она всегда так делает: со странной улыбкой по дому ходит и ищет, кого накормить, а глаза, как у серийного маньяка. Мурашки по телу бегут…
Ты меня ударила ночной вазой? – оскорбился плотник, будто если бы его огрели утюгом или закопченной сковородой, то было не так обидно.
Вряд ли бестелесный дух имел возможность барабанить в двери. Хотя, может быть, завернувшее в перечную лавку привидение являлось вестником апокалипсиса и хотело объявить о конце света. Если так, то оставалось непонятным, почему гонец объявлял о том, что всем на земле крышка, каждому индивидуально. Вроде предсмертного сервиса?
— Ты себя ведешь, как варвар! — прошипела я, перебирая ногами по скользкому полу.
— Меня повысили до черного властелина, — буркнул он, заходя в темную комнату.
— Я же готовлю на этом столе! Теперь буду капусту шинковать и представлять…
— Держи воображение в узде! — отрезал Этан. — Иначе уволю.
Вкусная еда и дорогу к сердцу открывала, и осмотрительность притупляла. Сытый мужчина разомлевал и забывал напрочь, что раз путь к сердцу открыт, то надо закрыть рот! Чтобы лишнего туда не вкатилось, и ненужного, чего не следовало говорить домоправительнице, не выкатилось.
— Слушай, я смотрю, у тебя, вообще, странная проблема с крышами, — хмыкнул Этан.
— В смысле?
— У тебя ее или нет, или она течет, — съехидничал он, очевидно, полагая, будто обладает отменным чувством юмора.
— Не пугайтесь! — королевским жестом остановила я измученного блюстителя порядка. — теперь я пришла подать жалобу на грабеж.
— Матросы оказались налетчиками?
— Матросы оказались неплохими парнями, которые умудрились перепутать увеселительный дом с лавкой пряностей, — фыркнула я, усаживаясь на стул и пристраивая на коленях ридикюль, — а вывеску у меня украла настоящая сволочь!
Что характерно, стражьи участки и в провинции, и в столице были похожи. Правда, я никогда не предполагала, что окажусь в знакомых унылых стенах уже через месяц после приезда.
— Что это? — наконец выдавил сиплый.
— Перец, — не поняла я. — Черный, красный, белый, слоями. Все, как вы хотели.
— А девочки? — три возмущенных взгляда пытались пробуравить у меня во лбу дыру.
— Какие девочки?
— Брюнетки, блондинки и рыжие — черные, белые, красные. Одна снизу, другая сверху, третья в прослойке. — Сиплый облизнулся. — Разноцветный сандвич…
— Тогда до встречи. Поверьте, встречаться в этой лавке мы будем часто… Хотя, извините, соврал. Очень часто.
— А может, пока вы будете мою дыру заделывать, то ваш помощник тут уберется? За десять шиллингов.
— Вашу дыру? — Плотник ошарашенно поднял голову и уставился на меня, как на умалишенную.
— В спальне.
— В смысле, могу вас покормить грудинкой! И напоить… — Произошла неувязка, ведь в чайной лавке не осталось ни воды, ни чая, даже пятилетней давности. — Колодезной водой! Вы какую воду предпочитаете? Горячую и холодную?
Никогда в жизни не слышала, чтобы плотники так громко и цветисто матерились. Мне кажется, он даже заткнул бы за пояс дуэт из сапожника и портового грузчика.
— Что случилось с вашей раковиной? — изумился плотник.
— Ее тошнит голубыми пузырьками… — ошарашенно пробормотала я
Ничто не бодрит с утра так, как прорвавшие на кухне трубы!
Откровенно сказать, обычно я безжалостна к людям, которые хотят сделать как лучше, но у них получается как всегда. Считаю, что не надо хотеть сделать, как лучше, а надо просто сделать.
Совесть Этан забыл , видимо , на стройке или просто давно не вытаскивал из гардероба и не примерял.
Права была мама. Вкусная еда и дорогу к сердцу открывала и осмотрительность притупляла. Сытый мужчина разомлевал и забывал напрочь , что раз путь к сердцу открыт , то надо закрыть рот ! Что бы лишнего туда не вкатилось , и ненужного, чего не следовало говорить домоправительнице , не выкатилось.
Дамы никак не хотят поверить, что для счастья нужно всего лишь добавить перчинку в семейный котелок.
– Светлый Божечка, думала, что уже ниже падать некуда, а нет – дно провалилось.
— …Сейчас я тебе расскажу два главных секрета вкусной еды. – Он смачно приправил кушанье. – Первый: горячее сырым не бывает. И второй: если в сырое, но горячее, добавить соли и перца, то оно сойдет за приличную еду.
— Знаешь, почему я для тебя совершенно безопасна, как женщина? – бросила я презрительный взгляд в сторону плотника, ожидавшего новой порции супа, как казни.
— Потому что у тебя дурной характер и шило в том месте, на котором приличные леди смирно сидят?
— Потому что многовековой практикой доказано, что путь к мужскому сердцу лежит через желудок, а я тебя даже при большом желании спагетти с мясными шариками не накормлю.
— …Ты вспомни, где забыл свою совесть и вернись туда, чтобы забрать!