Поступая на криминалистический факультет, леди Эрилин Рейвен мечтала о том, о чем и положено мечтать одаренному криминалисту: о раскрытых преступлениях, о звонкой славе первой леди в отрасли и всеобщем уважении. Вот только начальство упорно желает поставить на этих планах крест, маньяк отказывается ловиться, а связь с главой департамента вместо того, чтобы облегчать леди работу, только добавляет проблем. Впрочем, ей ведь не привыкать преодолевать препятствия самого разного толка, верно?
Интересно, я всегда такая злобная мегера или только по пятницам?..
<...>
Все. Я поняла. Это не я мегера. Это меня окружают совершенно отвратительные, злые и нечуткие люди!
Просить помощи и принимать ее — не одно и то же.
— И раз уж наша леди так жаждет себя проявить, может, вы пойдете и поищете нашего маньяка? Очевидно ведь, он только того и ждет — пойти и сдаться в руки леди-криминалиста. — Хорошо, — с достоинством согласилась я и, повернувшись спиной к начальству и затаившимся, с интересом наблюдающим за скандалом коллегам, направилась к вешалкам с одеждой. — Пойду и поищу. Очень невежливо с моей стороны заставлять кого-либо ждать.
— Не переживайте, лорд Томас, я унесу вашу тайну в могилу, — пробубнила я загробным голосом. — Опять вы надо мной смеетесь, — упрекнул юноша. — Это моя слабость — смеяться над пылкими увлеченными мальчиками. На удивление на «мальчика» Томас совершенно не обиделся, а выдал и вовсе неожиданное: — Вы только над Джейн не смейтесь. Ей непросто приходится, хоть она этого никогда и не показывает. — Над пылкими увлеченными девочками, лорд Томас, я не смеюсь, я их поддерживаю. — А почему же тогда?.. — Потому что мальчиков есть кому поддерживать и без меня. Общество у нас такое.
— Все-то вам, герцог, надо знать! — в прежнем игривом тоне отозвалась я, перекинув расчесанные волосы за спину, и пеньюар, словно невзначай, соскользнул с плеча, задетый этим движением. — Извини, мой милый, но у меня правило — не тащить проблемы с одной работы на другую! — Какую — другую? — отчетливо рыкнул Кьер, раззадоренный не то спектаклем, не то моим упрямством. Глядя ему прямо в глаза, я медленно вернула рукав на место, позволяя гладкому шелку неторопливо скользить по коже. — Так я герцогской любовницей подрабатываю, по совместительству. Повисшее молчание заполнялось грозовым запахом близкой магии. Я вся подобралась, как завидевшая мышь кошка. — То есть мало того что для тебя это работа, — тихо-тихо и очень спокойно уточнил Кьер, — так еще и не основная?!
Медицина меня интересовала, но потом я решила, что во мне недостаточно человеколюбия. В этом свете криминалистика показалась особенно привлекательной.
Отец Джейн усмехнулся.
— И как же эту сокрушительную новость пережили ваши родители?
— Я думаю, главное тогда было то, что они все-таки ее пережили, — философски заметила я, и профессор не сдержал тихого смеха.
«… для достижения общей цели каждый должен делать то, что у него получается лучше всего. Женщины, работающие на фабриках, занимающиеся тяжелым физическим трудом, не имеющие доступа к образованию, могут обратить на себя внимание только одним путём, это верно. Но этот путь не для вас и не для меня. Не потому что мы - чем-то лучше их, нет. Просто у нас другие возможности, другие способы взаимодействия с этим миром.»
И сделайте что-нибудь,Бога ради,с моим расписанием на ближайшие пару недель.Если не придумаете что,можете просто выдрать и выбросить.
– Это, – я ткнула ему в лоб. – Надо зашить. А это – осмотреть и смазать. Иголка с ниткой и ментоловая мазь в этом доме найдутся?
– Эри, угомонись. Ты устала, иди спать.
Я ничего не сказала, только скрестила руки на груди и посмотрела на герцога так выразительно, что он сдался. А через пять минут в комнату принесли все необходимое.
Продезинфицировав иглу и нить, я села на кровать, а Кьера уложила головой себе на колени.
– Тебе когда-нибудь доводилось этим заниматься? – с некоторой опаской уточнил герцог, пытаясь исподлобья разглядеть, что я делаю.
– Десятки раз, – отмахнулась я, осторожно сводя края раны.
Что на десятках трупов – этого я уточнять не стала – какая, собственно, разница?
— Ну вот, посмотри, что ты наделал! – упрекнула маменька Грея. – Она теперь лежит и… и… думает!
— Да, это очень вредно, особенно женщинам, – хмыкнул братец и мне отчаянно захотелось вот прямо сейчас умиленно прижать его к своей сестринской груди и от души поцеловать.
— Как мы его назовем?
— Есть идеи?
— Моя идея была Кэтрин Амелия Джейн Аманда, но ты, изящно выражаясь, ее запорол еще в зародыше!
Кьер прыснул и глухо рассмеялся, уткнувшись в мои раскиданные по подушке волосы, а потом предложил:
— Теодор.
<о котёнке>: — И все-таки я не пойму, зачем ты его приволок!
Грей, на светлые братские чувства которого я недолго думая свалила появление животного в доме, одарил меня очередным ненавидящим взглядом и, с трудом расцепив сжатые челюсти, отозвался:
— Видите ли, маменька, я смел надеяться, что Эри привяжется к милому беззащитному, нуждающемуся в ее опеке существу и будет больше времени проводить дома.
— Для этого, мой дорогой, женщинам заводят детей, а не котят!
— Так то женщинам! А она — старая дева. У них котята, я узнавал.
Слова – то же золото. За них можно купить, за них можно продать. Их можно разменять на другие слова. И уж точно не стоит пускать их на ветер…
— И куда же мы с вами направляемся?
— Блейк-клуб.
Я машинально обернулась на здание департамента — окна герцогского кабинета выходили на бульвар — и снова посмотрела на навязанного спутника, тот, в свою очередь, высказал изумление:
— У меня есть подозрения, что женщинам вход туда воспрещен.
— Женщинам — да, — кивнула я и, не желая больше терять время, зашагала вверх по улице, незримо ощутив, как господин Стивенсон пристроился рядом и чуть позади. — Криминалистам — нет.
«Ваша светлость, вам послание от его светлости…»
Я потерла виски, в которых раз за разом прокручивались все новые, и новые, и новые «надо», и развернула еще пахнущий грозой лист.
«Если не вернешься сегодня домой раньше — останешься без десерта. И кухню опечатаю!»
Господи, вот откуда в этом человеке столько немыслимой жестокости?! Почему ему раз за разом надо заставлять любимую жену мучиться и давиться сладким тайком в библиотеке? Или в ванной, в зависимости от того, какой схрон не был обнаружен.