- Я артистка, - набычилась она. - Танцовщица ногами и певица ртом.
Девицу захотелось послать. Причём далеко и задорно, по адресу такому заковыристому, чтобы путешествие заняло как можно больше времени и окончилось как можно дальше от меня.
- К нам приезжает драконий принц?! - от ужаса мне даже дурно стало.
- С ума сошла? - рявкнул Алан. - Сплюнь! Слава Пряхе и Королю-под-Горой, нет! Наследники Ледяных Владык сидят у себя во дворцах - и пусть дальше так будет. Только принца нам для полного счастья не хватало... Но да, нас навестят дети нескольких знатных семей, которые при желании могут сойти за принца девичьих грёз... или любых грёз, вопрос пристрастий. Придётся следить, чтобы их не расхватали на сувениры или не опоили чем-то забористым. Доказывай потом дорогим гостям, что это любовное зелье, а не покушение...
От нарисованных перспектив мне срочно захотелось умереть.
- Ал, может, ты меня уволишь? За разврат.
- Не дождёшься, - буркнул ректор всея Академии. - Если мучиться, то вместе. И да, иди-ка ты... работать.
И я пошла, куда послали. Что ещё оставалось-то?
— А как вы за мной подсматриваете, когда я на лоток хожу или бубенчики мою?! — возмутился Боня. — И вообще, все коты — немного вуайеристы. Вот можно подумать, от вас убудет! И потом, мы вообще разных видов. Чего я там не видел?
— И то правда, — прошипел Дин. — Я вот только подумал: а не многовато ли у тебя бубенчиков — для домашнего-то кота?
— А-а-а, — заорал Боня. — Или, не отдавай меня этому живодёру! Я к тебе перейду! И счастье устроить помогу!
Но, во-первых, вы жили и росли в очень разные времена, и у тебя таких шоколадных шансов не было. Во-вторых, это не одна из новомодных книг о магической академии, где детишки творят, что в их дурацкие головы взбредёт, и в итоге чисто случайно спасают мир. На деле магия — опасная наука, тербующая от адептов осторожности и вменяемости.
Что хорошо в бабушкиных настойках — эффективны, как кувалда.
— Сейчас ещё кота принесу.
— Это зачем? — удивилась я вяло.
— Что значит — зачем? Пусть отрабатывает своё проживание, комок пушистый! Если хозяйка устала, то обязанность кота — прийти на помощь.
Пока сверстницы Бади могли себе позволить какие-то развлечения, она училась, как проклятая. И ждала своего принца. Кто же в глубине души не ждёт принца — в этом возрасте? Совершенно нормальное агрегатное состояние, на самом деле. Особенно для книжных девочек, неискушённых в романтике.
Вот уж точно: первое правило кошатника - кормить кота в любой непонятной ситуации.
- Ага, - сид прищурился. - А кто у нас главная героиня? Я прямо жажду провести аналогию и пообщаться с этой особой в реальной жизни.
- Тут незадача, - я прищёлкнула языком. - Потому что главная героиня - скромная, тихая студентка с бытового факультета. То есть как - скромная и тихая… к тому моменту, до которого я долистала книгу, выяснилось, что она прекрасна. И обладает тайной суперсилой. И вообще случайно залазит в кабинет к ректору и занимается там с ним необузданным сексом на столе. В темноте, потому он её не узнаёт. Но, конечно, влюбляется.
Алан простонал.
- Надо сказать, всё описано довольно живенько, - добавила я безмятежно. - Но это ты лучше сам почитай, благо книга так и называется: “Ректальные страсти”. Я тебе её принесла, кстати.
- Я тебя, пожалуй, отблагодарю, - нахмурилась я с притворной угрозой. - А потом поймаю - и ещё отблагодарю!
- Не слишком люблю вспоминать те времена, по многим причинам. Да и распространяться об этом не люблю. Большинство людей, знающих об этом, уже в могилах… И некоторых я лично туда положил. Тех, кто был особенно надоедлив. И особенно упорно не хотел сдыхать самостоятельно.
- Ух ты, - Дин выглядел заинтересованным. - И что про нас там рассказывают?
- Разное, - вздохнула я. - Это зависит от политической ангажированности издания. И, что даже важнее, целевой аудитории. В одних газетках можно прочесть о разных - реальных и не слишком - любовных историях при драконьем дворе, главными героинями которых выступают преимущественно человеческие женщины. В других таинственные герои раскрывают ваши тайные планы по захвату мира… например, с помощью кочерги и изжопногорящих газов. То есть в оригинале, конечно, фигурируют другие методы, но общий уровень их адекватности примерно соответствует..
- Погоди-погоди. Её предаёт тело рядом с тем, кто бросил в темницу её старшую сестру? Ту самую, ради которой всё якобы затевалось? - уточнил радужный.
- Угадал, - фыркнул Или. - Это нечто вроде: "Я тебя ненавижу, конечно, но переспать не откажусь". Ну а что? Тоже позиция, могу понять и даже уважать. То есть как... мог бы понять и уважать, если бы она несколькими страницами ранее не рассказывала, что "не такая". И что она с принцем ни-ни, потому что месть.
- Я люблю шоколад, как ты знаешь. Особенно плавленный, с зефирками. Но вот не отпускает меня ощущение, что в данном случае за него мне пытаются выдать другую субстанцию - тоже коричневую.
В воздухе заплясало старое, как мир, знамя с гербом в виде дохлой лошади и надписью: "Мы всегда так скакали... то есть, учились..."
Министерство образования радостно раскурило какую-то особенно забористую трубку мира, поймало на этом приход и выпустило постановление о присоединении училищ и высших школ широкого профиля к МУЗам.
Спроси кто меня, так бабулечке уже лет сто как пора на пенсию, благо возраст для человеческого мага-среднячка вполне почтенный. Но куда там! Как человек "старой закалки" (что бы это в итоге ни значило), эта боль в наших задницах на все попытки спровадить её на заслуженный отдых отвечала: "Я помру на работе!"
Судя по всему, перед кончиной она решила довести до нервного срыва и отчисления максимально возможное количество студенток.
Решено! Весь день после новогодней ночи просплю. И пускай там хоть что творится! Я трансформируюсь в одеялковый кокон и перестану реагировать на внешние раздражители... Эх, мечты-мечты.
Решено! Весь день после новогодней ночи просплю. И пускай там хоть что творится! Я трансформируюсь в одеялковый кокон и перестану реагировать на внешние раздражители... Эх, мечты-мечты.
Сигнальный амулет жалобно хрупнул, напоминая тем самым о бренности бытия и общей паршивости ситуации. Подарочек прижимал меня своим телом к кровати, и, учитывая все обстоятельства, ситуация получилась на редкость двусмысленная.
Подарочек, судя по наглядным признакам, проникся. И вроде как даже начал устраиваться удобнее, дабы предпринять ряд очевидных действий.
Потому-то в очередную экспедицию уезжала с тяжёлым сердцем... чтобы, вернувшись двадцать лет спустя, обнаружить Академию почти полностью восстановившей былое величие, а Алана - не красавчиком с золотыми косами, а почтенным представительным старцем. "А чтобы всякие дурочки, книжек начитавшиеся, не лезли," - объяснил мне тогда приятель своё чудное преображение. - "Я против романов на работе, особенно - со студентами. Ещё и с людьми! Нечто среднее между педофилией и зоофилией, если хочешь знать моё мнение."
Тут надо сказать, что Алан, наш ректор, был управленцем вполне вменяемым - никакая муха бюрократии его в детстве не кусала, да и медведь выборочной глухоты на ухо не наступал. Но с этими новогодними отчётами даже он ничего поделать не мог: министерство требует у него, а он, соответственно - у нас. Вертикаль власти, пересекающая горизонталь тупости.
Опять же, будем честны: счастье не в любви.
Кто бы там что ни думал по этому поводу, счастье каждый выбирает по себе.