Книга 1.
— Он мне изменяет, — говорит она спокойно и так между делом, что я не сразу осознаю смысл слов.
Так и хочется спросить — ты не ошиблась, Поль?
Гер ведь не мог…
Но я точно знаю, что мог.
— Знаешь, кто она? — спрашиваю я с замирающим сердцем.
— Нет, видела только профиль ВКонтакте, но он закрытый. На аватарке котенок, имя выдуманное. Я все перерыла, но больше никаких зацепок.
И я осторожно выдыхаю.
С облегчением. И виной.
Потому что та, с кем он ей изменяет — я.
Все, кто когда-либо терял по-настоящему близких людей, знают, что народная мудрость про то, что время лечит — ложь.
Время не лечит, оно только присыпает пеплом незаживающую рану.
Иногда можно притвориться, что этой раны нет, но стоит задеть больное место — корка из пепла отваливается и боль возвращается. Все такая же сильная, как в первые минуты.
Знаешь, когда тебе больно, иногда забываешь, что другие люди тоже могут испытывать боль. Твоя все перекрывает.
Каждый из нас несет свой грех в одиночку.
Пока мы просто разговариваем, пока мы стоим на расстоянии друг от друга — мы можем вести себя как нормальные цивилизованные люди.
Но стоит нашей коже соприкоснуться, губам дотронуться до губ — не говоря уж обо всем остальном — как наша кожа словно вступает в химическую реакцию, рождая новое вещество, взрывающее все органы чувств сразу. От него и больно, и сладко, и жарко, и громко, и легко, и ярко, и тянет, неумолимо тянет друг к другу, чтобы получить его еще, еще, еще, потому что зависимость возникает мгновенно, а ломка — так страшна, что лучше умереть, чем знать, что никогда больше не испытаешь этого взрыва.
— Я не сплю с женатыми, — ответила я, закрывая помаду и несколько раз не попадая в нее колпачком.
— А я не изменяю. — Он отвернулся и потянулся за галстуком, валяющимся под кроватью. — Но мы оба здесь.
Все, кто когда-либо терял по-настоящему близких людей, знают, что народная мудрость про то, что время лечит — ложь.
Время не лечит, оно только присыпает пеплом незаживающую рану.
Никогда не понимала, как люди умудряются даже во время самых серьезных ссор знать, что это — не навсегда.
Если ты на самом деле не имеешь в виду все эти страшные вещи, что говоришь в запале — то зачем ты их говоришь? Если ты точно знаешь, что через пару часов или дней вы снова будете мурлыкать и миловаться, то зачем делаешь больно любимому человеку?
У меня всегда — навсегда.
Ты можешь сколько угодно любить сложную музыку и заумные тексты настоящих поэтов, находить в них аллюзии и оммажи творцам прошлого, расшифровывать загадки и проходить запутанными лабиринтами смыслов.
Но однажды тебя навылет пробьет совсем простая песня, понятная даже людям, не окончившим школу.
Потому что она расскажет о тебе все так точно, так остро, так — в самое сердце…
Муж мне подарил повод для хвастовства.
Судьба так явно показала мне, что этот путь ведёт в пропасть - игнорировать её намёки я уже не могла.