Цитаты из книг
— Я бы второго такого мужика не встретила, — шепчу я. — Я бы осталась злой, одинокой и нервной пыльной мышью из архива.
— Я хочу другую женщину.
Я поворачиваю лицо к Егору, и мне кажется, что в гнетущей тишине слышен хруст моих шейных позвонков.
— Что? — мой голос скрипит тихим недоумением.
— Хорошо, Инга, я повторю, — Егор медленно выдыхает через нос, глядя черными глазами на дорогу. — Я хочу другую женщину.
Ограничение: 18+
ВАЖНО: обсценная лексика.
— Самыми бесстыжими любовницами, — Егор кладет руку мне на шею, — могут быть только жены. Главное — не позволить жене сбежать с чумоданом. Это самое сложное.
— Я хочу другую женщину.
Я поворачиваю лицо к Егору, и мне кажется, что в гнетущей тишине слышен хруст моих шейных позвонков.
— Что? — мой голос скрипит тихим недоумением.
— Хорошо, Инга, я повторю, — Егор медленно выдыхает через нос, глядя черными глазами на дорогу. — Я хочу другую женщину.
Ограничение: 18+
ВАЖНО: обсценная лексика.
Казалось бы, столько лет в браке. Столько друг о друге знаем, а открываться куда сложнее, чем в начале отношений.
— Я хочу другую женщину.
Я поворачиваю лицо к Егору, и мне кажется, что в гнетущей тишине слышен хруст моих шейных позвонков.
— Что? — мой голос скрипит тихим недоумением.
— Хорошо, Инга, я повторю, — Егор медленно выдыхает через нос, глядя черными глазами на дорогу. — Я хочу другую женщину.
Ограничение: 18+
ВАЖНО: обсценная лексика.
Я сейчас хочу, чтобы он встал и пошел за мной. И не буду я звать его за собой словами и намеками.
Не про меня это. Да, со мной сложно. И сложно было всегда.
— Я хочу другую женщину.
Я поворачиваю лицо к Егору, и мне кажется, что в гнетущей тишине слышен хруст моих шейных позвонков.
— Что? — мой голос скрипит тихим недоумением.
— Хорошо, Инга, я повторю, — Егор медленно выдыхает через нос, глядя черными глазами на дорогу. — Я хочу другую женщину.
Ограничение: 18+
ВАЖНО: обсценная лексика.
Я знаю, что у меня не выйдет его соблазнять, как роковой красотке или игривой кокетке. Нет этого во мне. И не было раньше, когда мы встретились.
— Я хочу другую женщину.
Я поворачиваю лицо к Егору, и мне кажется, что в гнетущей тишине слышен хруст моих шейных позвонков.
— Что? — мой голос скрипит тихим недоумением.
— Хорошо, Инга, я повторю, — Егор медленно выдыхает через нос, глядя черными глазами на дорогу. — Я хочу другую женщину.
Ограничение: 18+
ВАЖНО: обсценная лексика.
С молодостью очень тяжело бороться на равных.
— Я хочу другую женщину.
Я поворачиваю лицо к Егору, и мне кажется, что в гнетущей тишине слышен хруст моих шейных позвонков.
— Что? — мой голос скрипит тихим недоумением.
— Хорошо, Инга, я повторю, — Егор медленно выдыхает через нос, глядя черными глазами на дорогу. — Я хочу другую женщину.
Ограничение: 18+
ВАЖНО: обсценная лексика.
Копирует мой голос, — Будь со мной, милый, честным. Пожалуйста, я тебя всегда выслушаю, моя роднулька. Ближе нас друг у друга никого нет, и мы должны ценить нашу семью, и любой кризис пройдем вместе, — отшвыривает сковороду в раковину и басом гаркает. — И Егорка купился!
— Я хочу другую женщину.
Я поворачиваю лицо к Егору, и мне кажется, что в гнетущей тишине слышен хруст моих шейных позвонков.
— Что? — мой голос скрипит тихим недоумением.
— Хорошо, Инга, я повторю, — Егор медленно выдыхает через нос, глядя черными глазами на дорогу. — Я хочу другую женщину.
Ограничение: 18+
ВАЖНО: обсценная лексика.
Детей считают глупыми и недалекими, однако это совсем не так. Они познают мир куда глубже и интуитивнее, чем взрослые.
— Машке муж изменяет, — погружаю нож в пышный пирог с говядиной и карамелизированным луком, пристально глядя на супруга.
— Какой Машке? — едва заметно напрягается.
— А у них ребенок, — вытягиваю нож и делаю новый надрез в тесте с ароматной начинкой. — Милый…
— Да, Евушка?
— Нас же это не коснется? — ласково улыбаюсь. — Это ведь, наверное, так больно, когда близкий человек тебя предает.
— Нет, не коснется, — слабо улыбается. — У нас все иначе.
Дети - это счастье. Дети - это цветы жизни. Дети - это мелкие говнюки, которые умеют так подковырнуть, что глаза наливаются кровью.
— У папы новая телка, — Борька бросает в угол рюкзак и зло скидывает с ног кроссовки, которые летят в разные стороны. Скрещиваю руки на груди. — Довольна? — волком смотрит на меня и сбрасывает куртку на пол. — Ты знала? Знала о ней, да? Я молчу. Знала, конечно. И знала, что Герман сегодня познакомит нашего сына со своей пассией, которая моложе меня на десять лет. — Да пошла ты, — скалится на меня. Шагает мимо, скрывается в коридоре, и я вздрагиваю, когда хлопает дверь. ...
Ведь я считала, что любовь не про обыденность.
Да вот только именно в обыденности может быть очень много любви и заботы.
— У папы новая телка, — Борька бросает в угол рюкзак и зло скидывает с ног кроссовки, которые летят в разные стороны. Скрещиваю руки на груди. — Довольна? — волком смотрит на меня и сбрасывает куртку на пол. — Ты знала? Знала о ней, да? Я молчу. Знала, конечно. И знала, что Герман сегодня познакомит нашего сына со своей пассией, которая моложе меня на десять лет. — Да пошла ты, — скалится на меня. Шагает мимо, скрывается в коридоре, и я вздрагиваю, когда хлопает дверь. ...
Вот еще одна истина.
В любовь надо вкладывать время и силы.
— У папы новая телка, — Борька бросает в угол рюкзак и зло скидывает с ног кроссовки, которые летят в разные стороны. Скрещиваю руки на груди. — Довольна? — волком смотрит на меня и сбрасывает куртку на пол. — Ты знала? Знала о ней, да? Я молчу. Знала, конечно. И знала, что Герман сегодня познакомит нашего сына со своей пассией, которая моложе меня на десять лет. — Да пошла ты, — скалится на меня. Шагает мимо, скрывается в коридоре, и я вздрагиваю, когда хлопает дверь. ...
Говорят, что любовь прощает.
Любовь понимает.
Любовь ждет.
Любовь греет.
Только вот почему с любовью рядом всегда идет боль?
Ревность?
Страх?
И даже гнев?
Почему из-за любви убивают? Почему из-за любви множество женщин воет в подушку, будто их режут наживую?
— У папы новая телка, — Борька бросает в угол рюкзак и зло скидывает с ног кроссовки, которые летят в разные стороны. Скрещиваю руки на груди. — Довольна? — волком смотрит на меня и сбрасывает куртку на пол. — Ты знала? Знала о ней, да? Я молчу. Знала, конечно. И знала, что Герман сегодня познакомит нашего сына со своей пассией, которая моложе меня на десять лет. — Да пошла ты, — скалится на меня. Шагает мимо, скрывается в коридоре, и я вздрагиваю, когда хлопает дверь. ...
— Да емае, — Боря закатывает глаз и теребит Афинку за помпон, — эй, Фишка, пошли к папе.
— Не хочу! — воет в мое пальто.
— Мама должна с тетей, — наклоняется к Афинке и добавляет шепотом, — подраться.
Афинка резко затихает и поднимает недоверчивый взгляд на Бориса, который нагло врет:
— За то, что она довела тебя до слез.
Афинка поджимает губы, шмыгает и тянет к нему ручки:
— Неси меня.
— У папы новая телка, — Борька бросает в угол рюкзак и зло скидывает с ног кроссовки, которые летят в разные стороны. Скрещиваю руки на груди. — Довольна? — волком смотрит на меня и сбрасывает куртку на пол. — Ты знала? Знала о ней, да? Я молчу. Знала, конечно. И знала, что Герман сегодня познакомит нашего сына со своей пассией, которая моложе меня на десять лет. — Да пошла ты, — скалится на меня. Шагает мимо, скрывается в коридоре, и я вздрагиваю, когда хлопает дверь. ...
Я уже двоих детей родила, развелась, а в голове тараканы и не собираются успокаиваться, выстраиваться в шеренгу и красивым строем маршировать.
— У папы новая телка, — Борька бросает в угол рюкзак и зло скидывает с ног кроссовки, которые летят в разные стороны. Скрещиваю руки на груди. — Довольна? — волком смотрит на меня и сбрасывает куртку на пол. — Ты знала? Знала о ней, да? Я молчу. Знала, конечно. И знала, что Герман сегодня познакомит нашего сына со своей пассией, которая моложе меня на десять лет. — Да пошла ты, — скалится на меня. Шагает мимо, скрывается в коридоре, и я вздрагиваю, когда хлопает дверь. ...
... мужики совсем уж охамели, решив, что их тяга к экспериментам и неудовлетворенность оправдывает лож и любовниц.
— У папы новая телка, — Борька бросает в угол рюкзак и зло скидывает с ног кроссовки, которые летят в разные стороны. Скрещиваю руки на груди. — Довольна? — волком смотрит на меня и сбрасывает куртку на пол. — Ты знала? Знала о ней, да? Я молчу. Знала, конечно. И знала, что Герман сегодня познакомит нашего сына со своей пассией, которая моложе меня на десять лет. — Да пошла ты, — скалится на меня. Шагает мимо, скрывается в коридоре, и я вздрагиваю, когда хлопает дверь. ...
... истерики, злость и ненaвисть не помогaют жить. Они рaнят, отрaвляют и не дaют ночaми спaть.
— У нас два варианта, — Роман смотрит на меня прямо и мрачно. Скулы заострились. — Лер, давай все обсудим, как взрослые люди. Без истерик. Я крепко сжимаю в руках вазу с ромашками и молчу. Одно лишнее движение, и я упаду в обморок. Тошнит. У моего мужа есть любовница. И она залетела. — Я облажался. Да, — по его лицу пробегает тень ярости. — Я не спорю, Лер, но аборт уже делать поздно. И ты ведь знаешь, что я считаю, что у ребенка должен быть отец. Поэтому… — Заткнись, — выдыхаю я...
... уверенной женщинa может быть только в скучном мужчине.
— У нас два варианта, — Роман смотрит на меня прямо и мрачно. Скулы заострились. — Лер, давай все обсудим, как взрослые люди. Без истерик. Я крепко сжимаю в руках вазу с ромашками и молчу. Одно лишнее движение, и я упаду в обморок. Тошнит. У моего мужа есть любовница. И она залетела. — Я облажался. Да, — по его лицу пробегает тень ярости. — Я не спорю, Лер, но аборт уже делать поздно. И ты ведь знаешь, что я считаю, что у ребенка должен быть отец. Поэтому… — Заткнись, — выдыхаю я...
Мужики же тaкие. Они же любят срaвнивaть женщин с пельменями, которые нaдоедaют, когдa ешь их изо дня в день.
Меня это всегдa возмущaло.
Я — не пельмени.
Я — человек. Я — женщинa. А если тебе зaхотелось свежей плоти, то дело в том, что больше нет любви.
— У нас два варианта, — Роман смотрит на меня прямо и мрачно. Скулы заострились. — Лер, давай все обсудим, как взрослые люди. Без истерик. Я крепко сжимаю в руках вазу с ромашками и молчу. Одно лишнее движение, и я упаду в обморок. Тошнит. У моего мужа есть любовница. И она залетела. — Я облажался. Да, — по его лицу пробегает тень ярости. — Я не спорю, Лер, но аборт уже делать поздно. И ты ведь знаешь, что я считаю, что у ребенка должен быть отец. Поэтому… — Заткнись, — выдыхаю я...
И волшебства, которое исправит прошлое не существует.
— У нас два варианта, — Роман смотрит на меня прямо и мрачно. Скулы заострились. — Лер, давай все обсудим, как взрослые люди. Без истерик. Я крепко сжимаю в руках вазу с ромашками и молчу. Одно лишнее движение, и я упаду в обморок. Тошнит. У моего мужа есть любовница. И она залетела. — Я облажался. Да, — по его лицу пробегает тень ярости. — Я не спорю, Лер, но аборт уже делать поздно. И ты ведь знаешь, что я считаю, что у ребенка должен быть отец. Поэтому… — Заткнись, — выдыхаю я...
Стремно быть старшим, — недовольно фыркает, — но зато как мне в рот заглядывают, — разворачивается ко мне, — маму и папу можно не слушать, а вот старшего брата… тут без вариантов.
— Прости, что? — отставляю стакан. — Кто отец? — Ты все услышала с первого раза, — мой муж не отводит прямого и тяжелого взгляда. — Может, у меня слуховые галлюцинации, милый? — провожу ладонью по гладкой каменной столешнице и медленно проговариваю. — Твоя студентка ждет ребенка, и его отец — ты? — Да. У нас за плечами пятнадцать лет брака, три ребенка. Два сыночка и лапочка-дочка. Как в сказке. Было, как в сказке. *** Правильных героев нет. Бесить будут все: дети и взрослые. Ситуации...
Вот тебе еще один хороший урок, — хмыкаю, — знать меру в алкоголе.
— Прости, что? — отставляю стакан. — Кто отец? — Ты все услышала с первого раза, — мой муж не отводит прямого и тяжелого взгляда. — Может, у меня слуховые галлюцинации, милый? — провожу ладонью по гладкой каменной столешнице и медленно проговариваю. — Твоя студентка ждет ребенка, и его отец — ты? — Да. У нас за плечами пятнадцать лет брака, три ребенка. Два сыночка и лапочка-дочка. Как в сказке. Было, как в сказке. *** Правильных героев нет. Бесить будут все: дети и взрослые. Ситуации...
...мужики хотят быть для женщин главными решалами...
— Ты мне изменяешь! Я знаю! Гордей взгляда не отводит. Не бледнеет. Не краснеет. И не просит меня успокоиться или поговорить. — Ты так и будешь молчать?! — Ты сейчас скажешь, что требуешь развод, — он шагает мимо меня, а затем оглядывается. — А я должен ответить, что развода не будет? Ты этого ждешь? Подруга сказала, что видела моего мужа, с которым мы прожили пятнадцать лет в браке и родили двух детей, с другой женщиной. Он не стал оправдываться и ничего отрицать. Но беда не приходит одна....
.. мужчины если и ненавидят женщин, то лишь за неуважение.
— Ты мне изменяешь! Я знаю! Гордей взгляда не отводит. Не бледнеет. Не краснеет. И не просит меня успокоиться или поговорить. — Ты так и будешь молчать?! — Ты сейчас скажешь, что требуешь развод, — он шагает мимо меня, а затем оглядывается. — А я должен ответить, что развода не будет? Ты этого ждешь? Подруга сказала, что видела моего мужа, с которым мы прожили пятнадцать лет в браке и родили двух детей, с другой женщиной. Он не стал оправдываться и ничего отрицать. Но беда не приходит одна....
Не зря богомолихи откусывают головы богомолам. Богомолихи знают о жизни больше, чем женщины. Надо сжирать своих партнеров, потому что потом они могут стать занозой в заднице.
— Я полюбил другую женщину, — говорит Виктор.
И я роняю ложку.
Звон.
А затем на пол летит и ведерко с мороженым.
Глухой стук. Дверца морозильника медленно покачивается.
— И я… — Виктор тяжело вздыхает, — я так больше не могу, Маш.
Дочери-тройняшки. Выстраданные и рожденные в любви. Дом — полная чаша. Годы борьбы за наше благополучие. Мне и мужу под сорок.
И он говорит, что полюбил другую.
В голове проскальзывает дикая мысль: вжать педаль газа до упора и сбить его. После сдать назад и проехаться по его трупу. А потом ещё раз. И ещё. И ещё.
— Я полюбил другую женщину, — говорит Виктор.
И я роняю ложку.
Звон.
А затем на пол летит и ведерко с мороженым.
Глухой стук. Дверца морозильника медленно покачивается.
— И я… — Виктор тяжело вздыхает, — я так больше не могу, Маш.
Дочери-тройняшки. Выстраданные и рожденные в любви. Дом — полная чаша. Годы борьбы за наше благополучие. Мне и мужу под сорок.
И он говорит, что полюбил другую.