Я понимаю, что герои и их поступки гипертрофированы и доведены до абсурда, только все равно не смешно.
Особенно на фоне весьма реалистичных историй подобного поведения завернутого в более хитрую обёртка.
И в чем тут хеппиэнд?
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
Простые сельские радости.
Очень милый рассказ про неё, него, корову и нежданные чувства.
Понравилось, что всё коротко, забавно и очень реально. Картинки перед глазами прыгают, корова эта - умница-разумница.
Именно с коровой я не сталкивалась, а вот опыт общения с умной козой у меня есть. И речь понимала, и ответить могла, и агрессора отоварить так, что летел, гудел и радовался.
Понравилось.
– Ах ты, кобелина! – со всей дури бью полотенцем его по спине. – Сестре моей изменять вздумал! Свинья ты, зятёк, свинья, как есть! Заприметила я зятя издалека, как он едва ли слюной не капал в декольте нашей продавщицы Клавы. И так как за измену должен отвечать изменщик, то ему и достаётся, когда Клава, игриво улыбнувшись, уходит. – Ты совсем больная?! Какой я тебе зятёк? – легко уворачивается. – Я тебя в первый раз в жизни вижу, женщина! – Совсем офонарел?! Какая я тебе женщина?! Он...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
Не мужик, а мямля. Не смог защитить свою женщину в самый уязвимый период. Хорошо, что я не была в такой ситуации, но молчать бы точно не стала. Ничего забавного не вижу. Очень грустно, что есть такие охамевшие родственники.
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
История читается легко. Особенно понравилась корова. Страхи и опасения Любы понятны, ведь она уже 9 лет. Только ее ясно, почему Захар никогда не приезжал до этого в деревню, ведь брат не вчера женился, а город находится в каких то 20 минутах от деревни.
– Ах ты, кобелина! – со всей дури бью полотенцем его по спине. – Сестре моей изменять вздумал! Свинья ты, зятёк, свинья, как есть! Заприметила я зятя издалека, как он едва ли слюной не капал в декольте нашей продавщицы Клавы. И так как за измену должен отвечать изменщик, то ему и достаётся, когда Клава, игриво улыбнувшись, уходит. – Ты совсем больная?! Какой я тебе зятёк? – легко уворачивается. – Я тебя в первый раз в жизни вижу, женщина! – Совсем офонарел?! Какая я тебе женщина?! Он...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
– Ах ты, кобелина! – со всей дури бью полотенцем его по спине. – Сестре моей изменять вздумал! Свинья ты, зятёк, свинья, как есть! Заприметила я зятя издалека, как он едва ли слюной не капал в декольте нашей продавщицы Клавы. И так как за измену должен отвечать изменщик, то ему и достаётся, когда Клава, игриво улыбнувшись, уходит. – Ты совсем больная?! Какой я тебе зятёк? – легко уворачивается. – Я тебя в первый раз в жизни вижу, женщина! – Совсем офонарел?! Какая я тебе женщина?! Он...
– Ах ты, кобелина! – со всей дури бью полотенцем его по спине. – Сестре моей изменять вздумал! Свинья ты, зятёк, свинья, как есть! Заприметила я зятя издалека, как он едва ли слюной не капал в декольте нашей продавщицы Клавы. И так как за измену должен отвечать изменщик, то ему и достаётся, когда Клава, игриво улыбнувшись, уходит. – Ты совсем больная?! Какой я тебе зятёк? – легко уворачивается. – Я тебя в первый раз в жизни вижу, женщина! – Совсем офонарел?! Какая я тебе женщина?! Он...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
– Ах ты, кобелина! – со всей дури бью полотенцем его по спине. – Сестре моей изменять вздумал! Свинья ты, зятёк, свинья, как есть! Заприметила я зятя издалека, как он едва ли слюной не капал в декольте нашей продавщицы Клавы. И так как за измену должен отвечать изменщик, то ему и достаётся, когда Клава, игриво улыбнувшись, уходит. – Ты совсем больная?! Какой я тебе зятёк? – легко уворачивается. – Я тебя в первый раз в жизни вижу, женщина! – Совсем офонарел?! Какая я тебе женщина?! Он...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
– Ах ты, кобелина! – со всей дури бью полотенцем его по спине. – Сестре моей изменять вздумал! Свинья ты, зятёк, свинья, как есть! Заприметила я зятя издалека, как он едва ли слюной не капал в декольте нашей продавщицы Клавы. И так как за измену должен отвечать изменщик, то ему и достаётся, когда Клава, игриво улыбнувшись, уходит. – Ты совсем больная?! Какой я тебе зятёк? – легко уворачивается. – Я тебя в первый раз в жизни вижу, женщина! – Совсем офонарел?! Какая я тебе женщина?! Он...
Если вспоминать Дзен, то тамошние свекрови эту невестку, как печенюшку, под кофе схрупали бы. Или она сама свою "мамо" сковородой пришибла и присела бы. Там всё очень по-взрослому.
Рассказ забавный и поучительный. Сказочка про бабу Ягу, Ваську Премудрую, Иванушку (без определителя) и прочих лягушек-квакушек.
Хорошо, когда хорошо заканчивается, без травм, разводов и стрессов.
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
– Ах ты, кобелина! – со всей дури бью полотенцем его по спине. – Сестре моей изменять вздумал! Свинья ты, зятёк, свинья, как есть! Заприметила я зятя издалека, как он едва ли слюной не капал в декольте нашей продавщицы Клавы. И так как за измену должен отвечать изменщик, то ему и достаётся, когда Клава, игриво улыбнувшись, уходит. – Ты совсем больная?! Какой я тебе зятёк? – легко уворачивается. – Я тебя в первый раз в жизни вижу, женщина! – Совсем офонарел?! Какая я тебе женщина?! Он...
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...
А у меня нервы не выдержали, мы с мужем развелись, если бы прочитала рассказ этот тогда, лет восемь назад, наверняка бы попробовала такой метод решения, вряд-ли конечно с моей бывшей свекровью прокатило, но а вдруг получилось бы..
- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...