Маленькая песчинка, обитающая в стеклянных часах, вместо того чтобы смиренно уступить неизбежному притяжению земли, вдруг обретает толику бунтарской мудрости и останавливается в невесомом раздумье, словно бросая миру с лёгкой улыбкой: "Падать? Это, право, слишком банально". И тут же, будто заинтригованное её дерзким отступлением, бытие с деликатным шёпотом — точно кто-то нечаянно опрокинул колбочку с космическим остроумием, — приоткрывает завесу, являя проход в измерение, которое Ньютон, вероятно, заклеймил бы как возмутительный каприз, недостойный его строгих таблиц.
Однажды я, вовсе не собираясь (а кто вообще записывает в тетрадку планы заглянуть за грань?), оказалась на тонкой кромке между тем, что есть, и тем, чего нет, держа в руках эти странные часы...
