Лучшие записи группы

 Снова   гаснет  сигарета…
 Тихий  дождь  по  лужам  бродит.
 Это  ночь  прощанья  с  летом
 В  ритмах  блюзовых  мелодий…
 
 Шепчет  ночь, что скоро осень…
 Дышит  ночь  седым  туманом…
 Запоздалым  пьяным  гостем
 Ходит  август   по  полянам.
 Сад  цветами  для  забавы
 Украшает  напоследок  
 И  листву  роняет  в  травы,
 Словно  золото  монеток.
 
 В  темноте  безлунно-знобкой,
 Загрустив, вздыхает  ветер.
 На  порог, пока  что  робко,
 Ступит  осень  на  рассвете  
 И  в  кострах  кленовых  веток
 Недочитанным  романом
 Ярко  вспыхнут  листья   лета
 Звонким  пламенем  багряным.
 
 Тихий  дождик   до  рассвета
 Босиком  по  лужам  бродит.
 Словно  песня, лето  спето…
 
 Вот  и  август  на  исходе… 

 В  небе, выцветшем  от  зноя,
 С  визгом  носятся  стрижи.
 Громоздятся  ввысь  стеною
 Туч  угрюмых  этажи.
 Издалёка  гром  рокочет,
 Проливая  дождь  грибной,
 И  горланит где-то  кочет,
 Звонко  славя  день  земной.
 
 Запах  мяты  и  малины,
 Запах  солнца  и  дождя…
 День  июльский  длинный-длинный
 Гаснет, в  вечность  уходя… 

Июль 2016

                   В  детстве  мне много раз снился один и тот же сон:
                   над дорогой, по которой я иду среди множества людей,
                   с рёвом пикирует  самолёт  со  свастиками...
 
 Я  не  была  на  страшной  той  войне,
 И,  падая  под  вражеским  прицелом,
 Не  я  вжималась  в  землю  под  обстрелом.
 Не  я  сгорала  в  танковом  огне,
 И  с  боем  отступая  по  полям,
 Сжимая  зубы, в  сердце  уносила
 Друзей  погибших  братские  могилы
 В  берёзах  и  сожжённых  ковылях...
  Не  я  в  атаку  шла, поднявшись  в  рост,
 За  Родину,
 не  думая  о  смерти,
 И  падала  на  грудь  спалённой  тверди,
 В  руке  зажав  земли  родимой  горсть.
 Не  я  закрыла  сердцем  Сталинград.
 Не  я  сражалась, как  отец  и  деды.
 Не  я  прошла  полмира  до  Победы,
 Как  шёл  сквозь  смерть  за  отчий  дом   Солдат.
 Но  вновь  и  вновь  мне  снятся  эти  сны.
 И  надо  мной, бегущей,
                 вновь  кружится
 Со  свастикой  безжалостная  птица,
 Из  мною  не  изведанной  войны...
 
 
 Ночь  нежится  в  объятьях  тишины...
 Лишь  чьи-то  сны  случайно  заплутали.
 В  них  столько  лет,  из  той  далёкой  дали,
 Идёт  солдат
                 дорогами   войны... 

 По-летнему  небо  беспечно  синеет,
 Но  холодом  веют  ночные  туманы…
 Деньки  всё  короче, а  ночи   длиннее,
 И  яркое  солнце  уже  не  обманет
 Последним  прощальным  теплом.
 
 Пустеют  и  небо  и  лес  понемножку,
 И  птицы  уже  не  поют, улетая…
 Однажды,
              на  провод  присев  на  дорожку,
 Вспорхнула  и  скрылась  скворчиная  стая.
 Ну, вот  и  настал  перелом.
 
 В  белёсых  от  инея
                 вянущих  травах
 Упавшие  яблоки  пахнут  морозно,
 И  осень  по  жилам  течёт, как  отрава:
 – Вернуть  бы  назад  всё...  исправить… –
                 Но  поздно.
 Прошло. Что  вздыхать  о  былом... 

Это, конечно, не мои "мемуары". Это воспоминания моей мамули, которыми она часто и с удовольствием со мной делится.

Итак, юная выпускница ЛГПИ, большие глаза, руса коса до пояса, домашняя девочка с идеалами. С великим и могучим знакома исключительно в литературном варианте.
И большая по тем временам средняя школа в маленьком портовом городе "на краю географии" - где находится Сахалин и сейчас-то не все знают...

Скоро первое сентября.
Новоприбывшую юную учительницу английского с трудом выловленная в школьном коридоре взмыленная завуч мановением руки отправляет во двор. Искать директора. 
Первое сентября через три дня, в просторном школьном дворе происходит распределение мебели для расстановки по свежеотремонтированным классам. В углу двора трудовик Саныч в куче стружек и с рубанком наперевес - состругивает что-то старательно вырезанное на парте.
Таскают столы и парты старшеклассники и физрук а руководит ими завхоз Мироныч - бывший военный, под два метра ростом, командирский бас, южнорусский говор, протез выше колена, добрейшей души дядька. Я его ещё застала, училась в этой же школе. Истинный завхоз - муха мимо не проскочит.

— Куда парту попёрли, олени! Первоклашкам новые тащите, вон с той кучи! Куда эту? Да никуда, не видишь - эта с х@ями, вон к Санычу тащи!
***
С трудом переварив новую информацию об анатомии школьной парты, несколько ошарашенная мадемуазель вылавливает бегущего мимо "оленя", директора-то надо найти. Олень машет куда-то в конец двора и бежит дальше. Естественно, не забыв дёрнуть незнакомую симпатичную девчонку за чертовски соблазнительную косу.
Как вы думаете, что делает юный педагог, воспитатель подрастающего поколения? Правильно, догоняет оленя и прописывает ему воспитательного леща. На глазах у заинтересованно наблюдающих за "догонялками" дам.
Двоих. 
Одна - директор школы, вторая - зав. гороно...
***
Собственно, зав.гороно не за догонялками наблюдать пришла, а осуществить, так сказать, контроль за подготовкой к учебному году.
Невысокая, очень энергичная, темноглазая татарочка, она пользовалась большим и вполне заслуженным уважением учителей и директоров, которых знала всех поимённо и за которых всегда стояла горой, ну и спрашивать не забывала. 
— Ну что у тебя тут, Мироныч? Успеваете к первому? Отлично! А это какого класса столы? 5 б и в? Кто русский у них ведёт? Передайте, пусть научит их хоть слово педераст правильно писать, в одном слове три ошибки!
***

Я - пёс большой - у этих лягу ног.
Любовно застучу хвостом пушистым.
Умру, спасая образ твой пречистый,
Моя богиня! Если б только мог...

Хозяйка, только руку протяни!
Тотчас душа зайдется пёсьим счастьем.
Дай подержать лишь твои пальцы в пасти.
Надёжной цепью шею обними.

Сиянье глаз и аромат волос
Меня ведут надёжно вслед за нею.
Мне сладко больно! Всё, что я посмею, –
Лишь заслонить собою от угроз.

Так горестно короток пёсий век.
Прыжок, толчок, укус и припаданье,
Смех чёрных губ, оскал, ушей дрожанье...
Ах! Почему же ты не человек?..

2009 год

Уважаемые одногруппники!
Кто знает правовую сторону и может проконсультировать насчёт фанфиков: я хочу и пишу, и автор сбоку - или нужно согласие автора произведения, на которое создаётся фанфик?

Наша Таня громко плачет.
«Что случилось, дорогая?
Утопила в речке мячик,
Иль ещё напасть какая?»

Но Татьяна не ответит,
Нынче плохо очень ей.
Ведь в душе гуляет ветер,
Мрачный, хладный ледовей.

Пустота в ней поселилась,
Серой краской мир раскрашен.
Темнота вокруг сгустилась,
Тане нашей очень страшно.

Тонет, бедная, в пучине,
И она не отпускает.
Какова тому причина,
И сама не понимает.

По щеке слеза скатилась,
А за ней спешит другая.
Будто в бездну опустилась,
Боль в груди всё нарастает.

Тьма сгущается сильнее,
Бездна стала только глубже.
Веселиться не умеет,
Больше радости не будет.

Таня плачет постоянно,
Дни слились все воедино.
Она стала очень странной,
И друзья проходят мимо.

Одиночество и слёзы –
Вот что стало теперь нормой.
Это словно дождь и грозы,
Будто быстрый смерч огромный.

Таня в яростной пучине,
Она её захватила.
По неведомой причине
Тьма бедняжку поглотила.

И так длится бесконечно,
Не видать нигде спасенья.
Ведь депрессия извечна.
Как найти освобожденье.

Тьма и серость постоянны,
Слёзы станут вашим другом.
Для нормальных это странно,
Но обычно для недуга.