" Непрошенные мысли залезают в кровать, я переворачиваюсь на другой бок, пытаясь придавить их животом. Но они, подлые, успевают выскользнуть."
По-моему, старушка ужинала салатом и каким-то супом.
И одиночеством.
Да, вот такие салат, суп и чай с одиночеством.
Пока мы говорим, я не устаю удивляться его манере объяснять, а он многое объясняет, в том числе и то, как устроено его служение. Да, признает отец Томас, храм расположен неудачно. Будь на его месте магазин или ресторан, давно бы закрылся.
— Короче, дела не ахти идут… — киваю я.
— Честно? — Зеленое стекло в его глазах бьется и больно колет меня. — Дела идут хреновее некуда.
Тут я не выдерживаю и спрашиваю:
— Слушайте, а что, священнику можно ругаться? Ну, типа вы же святой отец и все такое…
— Что? Святой, говоришь… — Он допивает кофе. — Конечно можно. Бог умеет отделять важное от мелочей.
Ничего не случается просто так. У всего есть цель.
Вы никогда не замечали: если смотришь на людей издалека, видишь только картинку, без звука. Как в немом кино. И начинаешь строить догадки: о чем это они говорят? Наблюдаешь, как раскрываются и закрываются рты, воображаешь звуки шагов, шарканье подошв. И все гадаешь: так на какую тему у них разговор? И самое главное — о чем они думают, произнося то, что произносят?
Неужели мои похороны будут такими же? Равнодушные люди постоят над могилой и молча разойдутся?
Нет, я такого не хочу. Не хочу, чтобы над моим гробом молчали.
Просто для этого нужно жить настоящей жизнью. Жить. А не прозябать.
— Извините за беспокойство, — начинаю я, — но…
— Коммивояжер?
— Нет.
— Свидетель Иеговы?
— Нет.Он явно удивлен.
Только нынешний нездоровый социум способен отказать индивидууму в утолении жажды знаний.
"Думать - дело опасное. Никогда не знаешь, куда заведет. Лучше не думать вообще."
Человеческое существо не должно быть настолько одиноко. Чтобы из всех друзей - лишь чайник со свистком. И никакой компании за ужином.
Вот уж никогда бы не подумал, что мысль о четырех тузах в руке будет мне отвратительна. Играя в карты, ничего лучшего и желать нельзя. Но жизнь - не карты, увы.
— Знаешь, — говорит Ричи после некоторого молчания, — я раньше думал, что у меня синдром хронической усталости.
И замолкает, словно забыл, что хотел сказать.
— Ну и? — подстегиваю я.
— Что?
— Синдром хронической усталости.
— А, да, — вспоминает Ричи, о чем шла речь. — Так вот, я думал, это оно. А потом понял — никакой это не синдром. Просто я ленивый говнюк.
Никогда не стоит открыто проклинать тех, кто сильнее тебя, - если только между вами нет высокого забора.
Самые несносные глупцы – это глупцы образованные.
Плохая это затея - выходить замуж за нелюбимого, но многие так поступают и привыкают со временем. А другие выходят по любви и потом, говорят, каются.
Леди похожи на медуз — одна вода.
Вероятно, когда уже нельзя потерять доброе имя, появляется определенная свобода.
Не понимаю, почему всем так хочется, чтобы их помнили. Какая им от этого польза? Есть вещи, о которых все должны забыть и больше никогда не вспоминать.
Люди, которые сами попадали в неприятности, сразу замечают их у других.
Люди говорят: «сошла с ума», «впала в безумие», будто безумие – это сторона света, другой дом, в который как бы входишь, или совершенно чужая страна. Но, когда сходишь с ума, никуда не деваешься, а остаёшься на месте. Просто кто-то другой входит в тебя.
Разница между человеком цивилизованным и бесчеловечным извергом – сумасшедшим, например, - возможно, заключается в тонком барьере добровольного самоограничения.
Одиночество для женщины - что голод для собаки.
...каменные сердца больше нуждаются в удобствах, нежели все остальные.
Мэри сказала, что некоторые называют это Евиным проклятием, но сама она считает, что глупо так говорить, ведь настоящее Евино проклятье - терпеть бестолкового Адама, который, чуть что, все сваливает на Еву.
Если тебе хорошо живётся, начинаешь считать, что ты этого заслужил.