"Ангелов как таковых не существует", - заявил совет в своем многоголосом единодушии. Но если бы они существовали, какими бы опасными и отвратительными существами они были. Только подумайте об этом множестве ног и жутком голосе. Представьте себе ангела как о воплощении бессмысленного вреда и смерти. Вам придется вообразить себе все это, поскольку ангелов не существует.
"Держитесь от них подальше",-заключил совет.
А теперь мы возвращаем вас к звучанию чего-то вокруг вас, что, возможно, намного звучнее, чем вы думаете, но лишь частично указывает на ожидающие вас беды.
"... Спешите к Ленни на большую премьерную распродажу! Найдите восемь правительсвенных секретов и получите бесплатно похищение человека и трансформацию личности, чтобы забыть о том, что вы их нашли!"
что такое жизнь, если не смерть, которая ещё не произошла.
– Нас по большей части никто не разрушает, – заметил он. – По большей части мы сами себя разрушаем.
Страх - благоразумная реакция на жизнь.
Люди красивы, когда занимаются чем-то красивым.
«Это милый городок в пустыне, где светит жаркое солнце, сияет дивная луна и загадочные огни проносятся над головой, когда мы все делаем вид, что спим. Добро пожаловать в Найт-Вэйл»
Майа задумалась: когда гримасы заменили улыбки в роли естественной реакции на населенный объектив?
Дом - всегда источник гниения. Там женщина начинает больше заботиться о диванных подушках, чем о любви
Влюбленным кажутся уютными даже уродливые квартиры
"Каково это - знать, что тебе так долго лгали? Каково это - одной укладывать детей спать, объяснять, почему папа не прочтет им сегодня сказку на ночь: папа читает сказки другим детям, которых родила ему другая женщина... Должна была знать, вступая в отношения с чужим мужем, что сама рано или поздно окажется преданной."
Внутри у него что-то шевелилось. Что-то, долгие месяцы пролежавшее неподвижно. Наверное, это было его горе: оно стало таять по краям, как мороженое на прилавке - посередине кусок льда, холодный и твёрдый, но уголок уже можно отколупнуть, не погнув ложку.
Никуда не денешься, такова обратная сторона современной технологии. Отделываться от людей стало не в пример труднее.
Если вдруг оказывается, что ты любишь не того человека, то приходится вносить поправку, полюбив другого.
Он перевёл взгляд на кошку, впервые оценивая её объективно. Он никогда не увлекался кошками и считал их всех одинаковыми. Четыре лапы. Усы. Треугольные уши. Размером примерно с портфель. Где им до бесконечного, завораживающего разнообразия собак: у одной уши волочатся по земле, у другой - торчат до неба, у одной морда приплюснутая, у другой - острая, одна размером с белку, другая - с лошадку.
Правильного пути не существует. Как и неправильного.
Развод - не обязательно трагедия, если все участники готовы вести себя по-взпослому.
В любом случае речь Черчилля, произнесенная им в палате общин 5 октября, отличалась куда большей прозорливостью и, как всегда, большим величием.
«Мы потерпели полное и сокрушительное поражение… (Здесь Черчиллю пришлось надолго прерваться — пока утихнут свист и крики протестующих парламентариев.) Мы находимся в центре грандиозной катастрофы. Путь вниз по Дунаю… дорога к Черному морю открыты… Все государства Центральной Европы и бассейна Дуная одно за другим будут попадать в орбиту широкой системы нацистской политики… которая диктуется из Берлина… И не надо думать, что этим все кончится. Это только начало…»[85]
Некоторое время спустя Черчилль обобщает все сказанное им в те дни в своем бессмертном хиазме[86]: «У вас был выбор между войной и бесчестьем. Вы выбрали бесчестье, теперь вы получите войну».
И думаю при этом, как обычно, об Оскаре Уайльде, в таких случаях я всегда вспоминаю одну и ту же связанную с ним историю.
"... Все утро просидел над версткой одного из моих стихотворений, - сказал он Шерарду, - и убрал одну запятую". - "А после полудня?" - "После полудня? Вставил ее обратно".
Именно судетскому кризису мы обязаны появлением первых неопровержимых доказательств безумия Гитлера. В то время любое упоминание Бекеша и чехов приводило фюрера в такое бешенство, что он мог полностью потерять самоконтроль. Сохранились свидетельства людей, видевших, как у него выступала пена у рта, как он катался по полу и кусал ковер. Из-за подобных припадков он довольно быстро заполучил в кругах, еще враждебных нацизму, прозвище Ковроед (Teppichfresser)
В сказках и легендах старой Праги, Праги алхимиков, говорится, что Голем вернется, когда городу будет грозить опасность. Голем не вернулся защитить чехов и евреев. Железный человек, остановленный вековым проклятием, не пошевелился ни тогда, когда оккупанты создали Терезинский концлагерь, ни тогда, когда они убивали людей, ни тогда, когда грабили, притесняли, пытали, изгоняли с родной земли, расстреливали, пускали отраву в газовые камеры, уничтожали всеми способами, какие только могли изобрести.
В 1946 году, на Нюрнбергском процессе, представитель Чехословакии спросит начальника штаба Верховного командования вермахта Кейтеля[90]: «А напал бы рейх на Чехословакию, если бы могущественные западные державы в тридцать восьмом поддержали Прагу?» И Кейтель ответит: «Конечно же, нет. Мы были тогда недостаточно сильны в военном отношении».
Гитлеру и впрямь есть из-за чего бесноваться. Франция и Англия распахнули перед ним дверь, от которой у него не было ключа, и, проявляя подобную услужливость, совершенно очевидно, побуждали его к действиям.
Мне интересно, откуда Джонатан Литтелл знает, что у алкоголика Блобеля, начальника зондеркоманды 4а айнзатцгруппы С на Украине был на самом деле «опель»?.. Если у Блобеля действительно был «опель», мне остается лишь преклонить голову перед исследовательскими талантами Литтелла. Но если это блеф, то это весьма ослабляет книгу. Да, и никак иначе! Известно, что «опели» в большом количестве поставлялись нацистам, и вполне похоже на правду, что у Блобеля была машина такой марки, либо он на ней ездил. Но правдоподобное не значит достоверное. Или я не прав? Когда я говорю об этом, меня считают за психа. Люди вообще не видят проблемы
История - История с прописной буквы - единственное, что подходит под определение истинной неизбежности: ее можно сколько угодно перечитывать и трактовать, но ее не перепишешь.
Перед тем как получить пулю в затылок, стоя на коленях перед рвом, капитан и вратарь киевлян Николай Трусевич успевает крикнуть: "Советский спорт никогда не умрёт!"