— Он вряд ли нам поверит, — подтвердил рыжий. — Я бы не поверил.
— Ну здрасте! — обиделся Тед. — Что ж ты тогда выбрал именно наш корабль со всего новобобруйского космодрома? Небось сразу почувствовал, какие мы хорошие люди!
— Хорошие, — согласился Дэн. — Всего один бластер на весь экипаж и тот постоянно в сейфе.
— Что, только из-за этого?!
— Нет.
— Ага!
— Вам нужен был навигатор, вы торопились улететь, и у вас был удачный маршрут, — деловито перечислил Дэн и, видя, что друг этим явно недоволен, «спохватился»: — Ах да, самое главное забыл! Целый ящик сгущенки в кладовке.
Знаете, откуда берутся гениальные идеи? Они подсматриваются и ... воруются. У природы, у других людей.... Главное- оптимизировать, доработать и запустить в производство.
Жизнь- хороший учитель. Но слишком дорого берет за уроки.
Печально, когда случайно встречающиеся на жизненном пути люди уходят, чтобы больше никогда не вернуться.
Интересно, зачем боги посылают нам испытания? Чтобы показать всю ничтожность нашего рода? Невозможность что-то изменить? Или чтобы мы становились сильнее? Чтобы мы искали собственный путь? Создавали жизнь, ту, о которой мечтали. Делали свой выбор - идти чужой дорогой, приняв условия богов, или, наперекор всему, шагать по опасной тропе, рискуя жизнью, чтобы что-то изменить или... погибнуть.
Если дети могут принимать взрослых как взрослых, то взрослые детей не умеют воспринимать иначе, как тоже взрослых.
До чего ложной оказывается самая глубокая книга, если ее приложить к жизни.
Говорят, будто обман удаётся опытному лжецу. Но часто опытный, закоренелый лжец обманывает одного себя; легче всего верят лжи человека, который всю жизнь был каторжником собственной правдивости.
Человек будет говорить, как бы он хотел скрыться от живых людей. Но вредят ему мертвые. От мертвых, что тихо лежат на месте и не пытаются его удержать — вот от кого ему не скрыться.
Мужик. Всякий мужик. Сто случаев сделать добро упустит, ради одного случая встрять, куда его встревать не просят. Прозевает какой угодно случай, проворонит любую возможность - богатства, почета, благого дела, а то и злодейства даже. Но случая встрять не упустит.
Не так страшна человеку беда, которая случилась, как та, которая может случиться. За привычную беду он цепляться будет - лишь бы ничего не менять.
Он совсем не думал, не страдал. Возможно, он ощущал где-то внутри себя разорванный провод между волей и чувствительностью - два оголенных конца, лежащих порознь, разомкнутых, ждущих соединения, замыкания, чтобы он снова мог двигаться.
Человек делает, порождает несравненно больше того, что может или должен вынести. Вот так он и узнаёт, что может вынести всё.
До чего ложной оказывается самая глубокая книга, если её приложить к жизни.
Похоже, что человек может выдержать почти все. Выдержать даже то, чего он не сделал. Выдержать даже мысль, что есть такое, чего он не в силах выдержать. Выдержать даже то, что ему впору упасть и заплакать, а он себе этого не позволяет. Выдержать — не оглянуться, даже когда знает, что оглядывайся, не оглядывайся, проку все равно не будет.
Пожалуй, они правы, помещая любовь в книги. Пожалуй, только там ей и место.
Если женщина что и говорит, у ней это ничего не значит. Это мужчины принимают свои разговоры всерьез.
Женщине, чтобы другую бранить, причин не требуется.
Пожалуй, они правы, помещая любовь в книги. Пожалуй, только там ей и место.
Наконец-то хотя бы женщину из неё сделал, — думал он. — Теперь она меня ненавидит. Хотя бы этому я её научил.
Не так страшна человеку беда, которая случилась, как та, которая может случиться.
Память верит раньше, чем вспоминает знание. Верит дольше, чем помнит, дольше, чем знание даже спрашивает.
Проклятие чёрной расы — Божье проклятие. Проклятие же белой расы — чёрный человек, который всегда будет избранником Божьим, потому что однажды Он его проклял.
Говорят, будто обман удается опытному лжецу. Но часто опытный, закоренелый лжец обманывает одного себя; легче всего верят лжи человека, который всю жизнь ходил в кандалах правдивости.
Байрон слушал молча и думал про себя, что люди, в общем, всюду одинаковы, но, видно, в маленьком городке, где зло осуществить труднее, где возможностей скрытничать меньше, люди зато могут придумать больше зла - приписав его другому.