В 1997 году американский журнал опубликовал результаты любопытного опроса. Людей спрашивали, кто, по их мнению, попадёт в рай. На втором месте оказалась мать Тереза. Она набрала 79% голосов опрошенных. Первое же место (87% голосов) занял очень интересный персонаж - Я сам. Как видите, каждый человек считает себя почти святым.
Чем конкретнее вы воспринимаете жизнь, тем больше в ней наслаждения. Это может быть бескрайнее небо над головой, дуновение ветерка, журчание реки или аромат розы. Жизнь полна разнообразными удовольствиями. Живи и радуйся.Заблудившись в абстракциях, человек теряет контакт с живой жизнью и начинает жить «головой», то есть не опираться на реальность, а постоянно размышлять о ней. В результате он выстраивает цепочки надуманных и далеких от реальности мыслей.
Мироздание тихо распалось на две неравные части - Вселенную и место, где звучала мелодия.
Выигрывает не достойнейший, а тот, кто лучше умеет выигрывать.
Как вы думаете, можно ли считать меня представителем новой формы, пусть даже паразитической, но разумной жизни? Ведь я, наверное, даже размножаться могу. Представьте, вы делаете доклад обо мне на каком-нибудь симпозиуме. Или книгу издаете.
Забудь о том, кем ты был. Ты не знаешь, из кусков какого дерьма тебя собирают, но я гарантирую, что это дерьмо и куски большие.
– Ох! Извини, что разбудила.
– Кто… О, Господи! Смерть!
– Если угодно…
– Ты… За мной?
– Отчасти.
– Не понимаю.
– Что тут понимать? Вы умираете по частям. В ком-то поэт, в ком-то раб, в ком-то совесть. Да ты спи, спи. Я пошла уже.
– Э-э… Ладно. За чем приходила-то?
– За твоим вчерашним днём. Ты же убил его, помнишь?
Сколько в мире хороших идей, прекрасных и убедительных… Всеобщая справедливость, равенство, братство, терпимость, гуманизм… А побеждают всегда те, кто лучше подготовлен, больше информирован и метко целится из своих крупнокалиберных пушек. И не столь важно, ангелы они небесные или воплощения Зла на земле.
Однако самой цензурной конструкцией из священных слов, которую он смог воспроизвести в такой момент, являлось словосочетание «Аминь, блин!». Зато оно было искренним. Очень. Особенно последнее слово. Однако никто из ангелов почему-то не спешил откликаться на душевный русский мат, спускаться с небес и поражать демона огненным мечом. Ну или иным своим штатным оружием. Впрочем, парень прекрасно понимал, что к небесам в тяжелых ситуациях взывали и куда более достойные личности, чем он. И, как правило, большую часть хороших людей вскоре после этого хоронили.
– Связи, блат и волосатые лапы в верхах неистребимы, – тяжело вздохнул Олег, с трудом удерживая тележку от неконтролируемого падения вниз по ступенькам. – Они кочуют на территории России по волнам пространства и времени, являясь чуть ли не единственной стабильной константой родного Отечества.
В конце концов, все эти безумные и злые игры неразумных человеков и привели к генеральной репетиции конца человеческого мира, к Холокосту…
— Хорошо, Нора! Очень хорошо. Делаем! Я только не понял, что это за лестница Иакова, о которой ты говорила?
Нора взглянула на Берга с удивлением: — Как что? Сон патриарха Иакова возле Вефиля. Ему приснилась лестница, по ней ангелы снуют вверх-вниз, а c самого верха лестницы Господь Бог ему говорит что-то типа — вот ты здесь лежишь, а я тебе объявляю, что земля, на которой ты дрыхнешь, тебе подарена, я благословляю тебя и все потомство твое, а в тебе и все прочие племена. — Замечательный сон. Я почему-то его не запомнил. — Я бы тоже проскочила, Туся пальцем ткнула. Не переживай, Ефим. Главное для нас — что Господь Бог всех благословил через евреев, всех поголовно. И если евреев из этого мира выгонят, неизвестно, сохранится ли благословение… — засмеялась Нора.
Там, где молчит слово, - там говорит звук. Безсильная в передаче акта воли, музыка может глубоко и интенсивно раскрыть внутреннее состояние человека, передать чистую эмоцию.
Когда всю жизнь живешь в одном городе, он наполняется точками памяти, как будто в каждой подворотне, на каждом углу прибито гвоздиком нестираемое воспоминание…
Бедность веселью не мешала.
и вся культура ее происходила из этих двух сотен книг, подобранных как на необитаемый остров, испещренных мелкими карандашными заметочками на полях. От Библии до Фрейда.
…Детскость есть серьезное отношение к пустякам и к тем искренним переживаниям, которое пустяки возбуждают. Детскость есть чувство непременно бессознательное. Стоит взрослому в ту же минуту понять свою ребячливость и дальше продолжать ту же игру – и он мигом превратится в ломающееся неприятное существо. Но бессознательная ребячливость обворожительна. Смотришь на человека, когда он катается на коньках, или когда он с любопытством разглядывает замысловатую ручку зонтика (твой папа), или когда он просто по-иному, по-детски улыбается (мой
папа), – тогда начинаешь понимать, что разыскал в хаосе обыденной жизни какие-то ценные самоцветные штрихи и любишь их…
Смерть присутствовала рядом с ним, как будто желая познакомиться.
Кофейный ритуал - разновидность утренней медитации.
Писателя формируют либо жизнь + книги, либо только книги, но никогда только жизнь без книг...
русский человек пьет с горя и с радости, европеец за обедом, а грузин для приятности общения…
пороки общества исчезнут сами собой, если давать детям правильное и сообразное их способностям нравственное направление и трудовое воспитание.
Любить и одновременно уважать друг друга - согласись - очень редкая и счастливая комбинация.
Я никогда в жизни не скучаю, кроме тех вечеров, когда я прихожу веселиться.
Прошлое не исчезает, только опускается на глубину.