Человек ни с кем не способен ужиться, даже с самим собой.
Всякая уверенность происходит от незнания, ... Если ты чувствуешь в себе уверенность, значит, ты чего-то не знаешь.
Если ты победишь – тебя назовут гением, если проиграешь – безумцем. Именно так пишется история
Пусть ему повезло, и он остался в живых, шея его была вывернута на все сто восемьдесят градусов. А значит, он больше никогда не сможет выгуливать собаку…
Всякая уверенность происходит от незнания. Если ты чувствуешь в себе уверенность, значит, ты чего-то не знаешь.
Уже долгие годы Фаулы обитали в этом особняке, они пережили в нем войну, гражданские беспорядки и несколько проверок налоговой полиции.
— Я подключился к файлам Интерпола. Честно говоря, это было не слишком сложно. Не хватало только надписи «Добро пожаловать»…
Обстоятельства имеют обыкновение изменяться.
- Не смей! - изо всех сил закричала Сабриэль, ударив его по лицу мечом. - Живи!
Но он ускользал прочь. В отчаянии она схватила его за голову и стала страстно целовать, кусая его губы так сильно, что кровь потекла по их лицам. Наконец глаза юноши прояснились, и Сабриэль почувствовала, что он оживает. Меч его упал, он обнял Сабриэль и вернул ей поцелуй. Потом он положил голову ей на плечо, она прижалась к его груди, и они стояли обнявшись, пока не умолк голос Астареля.
Через стену до нее донесся мужской голос, голос Тачстоуна, затем смех служанки. Сабриэль перестала намыливаться и стала прислушиваться, но услышала только мужской смех, а затем громкий всплеск, будто бы в ванну погрузилось два тела, а не одно.
После некоторого молчания снова послышались всплески, вздохи, смех. Это что, Тачстоун смеется? Затем раздалась серия коротких, резких стонов. Только женских. Сабриэль покраснела и сжала зубы, затем быстро погрузила голову в воду, чтобы ничего не слышать, и оставила на поверхности только нос и рот. Под водой было тихо, раздавались лишь звуки биения ее сердца.
Что это значит? Она никогда не думала о Тачстоуне как о мужчине. Секс вообще не занимал места в ее мыслях. Сейчас ее заботили другие проблемы. Надо составить план действий, смотреть вперед. Ей так неприятно это только потому, что Тачстоун вообще первый молодой мужчина, которого она встретила по выходе из школы. Она даже не знает его настоящего имени.
Через стену раздался мужской стон, и Сабриэль хотела снова спрятаться в воду, когда над краем ванны появился розовый носик Моггета.
Страх и осознание собственного невежества – хорошее лекарство от глупой гордыни.
Идущий ли выбирает путь, или путь выбирает идущего?
Меч отца лежал от нее в пяти шагах. Она подняла его и посмотрела на знаки Хартии, пробегающие по лезвию. Сейчас они не выстроились в обычную надпись, но говорили: "Клэйр видели меня, Создатель Стены сделал меня, Король закалил меня, Аборсен владеет мной, поэтому никто, существующий в Смерти, не будет существовать в Жизни. Это не их мир."
-Но ты ей поможешь, - сказал Моггет. И это не было вопросом.
-Нет, - сказал Тачстоун. - Помощь подразумевает равенство. А я буду ей служить. Уж на это-то я гожусь.
Я не выучил тебя всему, чему должен был выучить, - пусть сейчас будет мой последний урок. Все и Вся умирают в свое время.
- Ты - последний Аборсен, - прошептали голоса. Светящиеся тени приблизились. - Ты не можешь уйти по этому пути, пока не появится другой Аборсен. В тебе еще есть силы. Живи, Аборсен, живи...
Покрытые волдырями губы Керригора придвинулись к Сабриэль, а кольцо все крутилось на пальце. Сабриэль в последнюю минуту отдернула голову, и по ее щеке скользнуло что-то сухое и шершавое.
- Сестринский поцелуй, - лязгнул Керригор. - Нет, это поцелуй для дядюшки, который знал тебя с дня рождения - или даже раньше, но мне этого недостаточно.
Сабриэль почувствовала, как Керригор сильно сжал ее голову и резко наклонил ее назад, так что губы Сабриэль сами собой открылись, будто бы для страстного поцелуя.
Она пробежала пальцами по его неподвижному лицу.
- Поцелуй, - сонно сказал Моггет. - Вообще-то достаточно было просто теплого дыхания. Но должна же ты когда-нибудь начать целоваться. Я так думаю...
Ведь он добился всего или почти всего, чего хотел, что же тогда зудит и зудит внутри, не дает покоя, как волосы за шиворотом после парикмахерской?
Важно стремиться к победе даже если не знаешь, как победить. А там будь что будет.
– А как он выглядит? – спросил Арвид.
– Как тебе сказать? Обыкновенно выглядит. Крылатый такой дракон, размером примерно… – Ростислав поискал глазами подходящий предмет. – Примерно как вон тот обломок скалы, видишь?
– Какой обломок скалы? – Арвид прищурился.
– Да вон же, на склоне! – сказал Ростислав и вдруг замер.
– Ой, нет, – прошептал он. – Это не обломок! Это крылан и есть.
быть сильным – не означает применять силу, а быть решительным – не значит решать, не думая
Капитан был по-прежнему в своем строгом морском костюме – то есть в полосатых плавках и форменной фуражке с «крабом».
Вот ты, Ростислав, скажи, пожалуйста, что ты здесь делаешь? Знакомишься с Метеоритом? А кто тебе дал право знакомиться с метеоритом, когда все уже знакомятся с бытом деревни девятнадцатого века?
Зойка влетела в зал и, подбегая ко всем по очереди, выносила порицания. Она любила во всем быть первой или, вернее, главной и везде успевать. Ростик мог бы поручиться, что в этот самый момент в соседнем зале она продолжает стоять возле экскурсовода и заглядывает ему в рот.