Папа сидел за компьютером и увлеченно работал в игру «Лайнс».— Папа! — заорала я с порога.— Доча! — закричал в ответ папа, не отрывая взгляд от монитора.— Папусик! — заорала я еще громче.— Дочурик! — пробасил папа в ответ, все еще не глядя в мою сторону.— Доча! — взвизгнула я изо всех сил.— Папульчик! — проорал папа и, наконец, посмотрел на меня.— Чего надо? — поинтересовался он.
Нам магнитофон не нужен, при живом-то компе.
Вот, к примеру, спрашиваю:
- Сергей! А какие фильмы тебе больше всего нравятся?
- Дивиди, - отвечает. – Мпег – фигня полная.
А я этот "Дивиди" и не смотрела. Даже и не знаю – кто там играет. Попробовала музыкой поинтересоваться, те же проблемы. Ну не слышала я группы: "Рилаудио" и "Винамп". Короче, налицо явная интеллектуальная пропасть
— Дочка! — заныл папа. — Может быть, я тебе лучше расскажу — от чего появляются дети, а компьютеры ты будешь изучать с кем-нибудь другим?
Но я уже поняла, что Гейтс, Гейтс и только Гейтс всегда виноват во всех неприятностях, которые случаются у программистов.
-Рано мне еще замуж. Боюсь будет много разочарований.
_а ты не бойся, [...] разочарований всё равно будет на порядок больше, чем ты думаешь.
А мамулька – наоборот училась в школе прекрасно, после чего закончила институт с красным дипломом, что ей очень помогло в дальнейшей роли домохозяйки.
Самый лучший сисадмин — ничего не делающий сисадмин.
Морковкин первым поднял руку. Он готов был отыскать хоть ландыши в снегу, хоть яблоки на ёлках… Лишь бы не рисовать.
-Или вместе пойдем, или никто не пойдет,-напомнила она ему слова, которые он шепнул ей ночью после свадьбы, когда впервые привел на маяк.
-Мы ищем двух человек. <...>
-Двух?-с иронией переспросила она.-Обычно люди всю жизнь ищут только одного-единственного человека. И то не всегда находят.
Сама по себе бесконечность-это ведь тоже нечто законченное... Таковы парадоксы нашего воображения.
Может,
может быть,
когда-нибудь,
дорожкой зоологических аллей
и она -
она зверей любила -
тоже ступит в сад,
улыбаясь,
вот такая,
как на карточке в столе.
Она красивая -
ее, наверно, воскресят.
Бегут берега -
за видом вид.
Подо мной -
подушка-лед.
Ветром ладожским гребень завит.
Летит
льдышка-плот.
Спасите! - сигналю ракетой слов.
Падаю, качкой добитый.
Речка кончилась -
море росло.
Океан -
большой до обиды.
Спасите!
Спасите!..
Сто раз подряд
реву батареей пушечной.
Внизу
подо мной
растет квадрат,
остров растет подушечный.
Замирает, замирает,
замирает гул.
Глуше, глуше, глуше...
Никаких морей.
Я -
на снегу.
Кругом -
вёрсты суши.
Суша - слово.
Снегами мокра.
Подкинут метельной банде я.
Что за земля?
Какой это край?
Грен-
лап-
люб-ландия?
Женщины - мяса и тряпок вязанки...
Страшно - не любить, ужас - не сметь.
Воскреси
хотя б за то,
что я
поэтом
ждал тебя,
откинул будничную чушь!
Воскреси меня
хотя б за это!
Воскреси -
свое дожить хочу!
Чтоб не было любви — служанки
замужеств,
похоти,
хлебов.
Постели прокляв,
встав с лежанки,
чтоб всей вселенной шла любовь.
Лакай, темнота! Не знаю,
плачут ли,
нет медведи, но если плачут,
то именно так. То именно так:
без сочувственной фальши скулят,
заливаясь ущельной длиной. И именно так их медвежий Бальшин, скуленьем разбужен, ворчит за стеной. Вот так медведи именно могут: недвижно,
задравши морду,
как те, повыть,
извыться
и лечь в берлогу, царапая логово в двадцать когтей. Сорвался лист.
Обвал.
Беспокоит. Винтовки-шишки
не грохнули б враз. Ему лишь взмедведиться может такое сквозь слезы и шерсть, бахромящую глаз.
- Ваууууу. - бабушка Шура широко улыбнулась. - Вот это внуки будут!
- О-о-оля?! - Кристина медленно встала из-за стола. - Олечка, ты как тут оказалась? Беги отсюда, тут же дурдом! И это заразно!
- А ну сидеть! - Мама дернула дочь за рукав, вынуждая ее опуститься обратно на стул. - Доброе утро, доброе утро. Садитесь, народ, будем завтракать.
Девушка наклонилась и осторожно пару раз стукнулась головой о парту. Сидевшие рядом посмотрели с сочувствием: многие тоже не слишком любили философию. Сам предмет, возможно, и интересный, но вот преподаватель обладал талантом преподносить его в самом унылом варианте.
"Топографический кретинизм" это когда человек может заблудиться в трех соснах. А если еще прибавить рассеянность и природную глупость, то несчастному можно только посочувствовать.
Вот Кристина и сочувствовала. Сама себе.
- Я тебя ненавижу.
- Уже слышал.
- Ты скотина.
- В курсе.
- Тело получишь, ты ж сильнее, но я тебя потом убью.
- Женщина, ты в своем уме?
- Кристина, что случилось?
- Я гуляла. - Кристина перевернула ботинок, из него вытекла бурая жидкость, прямо на светлый паркет.
- Нет, ну такое бывает. - бабушка Шура уже спешила с тряпкой наперевес. - Когда долго ни с кем не встречаешься, то начинаешь творить странные вещи.
Юлик, а ты что там делаешь?
Младший сын замер с телефонной трубкой в руках и невинно хлопнул длинными ресницами.
- Я, папа, телефон инквизиции ищу.
- А зачем?- Не понял отец.
- Среди нас ведьма. - Юлик пафосным жестом указал на Олю, Макс нехорошо прищурился. - Одна ночь и наш братец покорен! Его приворожили!
- Ты чего делаешь? - он увидел как Крис поднимает с земли толстую ветку. - Брось немедленно!
Зловеще ухмыльнувшись, Кристина наклонила голову к плечу и перекинула ветку из руки в руку.
- Не надо! - попятился Крейзи.- Иначе тебе будет больно.
- Ромочка, - завопила Эля. - Что эта чокнутая от тебя хочет?!
- Крис? - на балкон вышел Юлик в трусах и с бутылкой воды. Увидел сестру, выплюнул воду и завопил. - Твою мать, ты что делаешь! Брось каку! Ма-а-а-акс, она байкера бьет!