В общем зале слышались переливы лиры и тоскливые напевы менестреля. Иви не любила такие истории – слишком уж они пронизаны жалостью к самому себе, смакованием собственного горя. Лирический герой вместо того, чтобы пойти и что-то сделать, сидит и размышляет, как он одинок, велик и не принят миром. Прагматичной ведьмочке этого было не понять.
Кровь бурлила, требуя продолжения поединка, но выяснять отношения при всех? Не-э-эт, убийство слишком интимный процесс, чтобы демонстрировать его широкой публике.
– Тебе, – поправил Дункан. – Обращайся ко мне на «ты».
– Как равные темные? – рассмеялась Иви.
– Для начала.
– Решили счастья попытать?
– Решил.
– Я злая, – честно предупредила Иви.
– Я знаю, – признался Элиот. – Но скажу по секрету, я тоже не идеал. Попробуем?
Иви прислушалась к чужому разговору. Ведь самое интересное и касающееся именно тебя гораздо проще узнать из чужих сплетен, чем разобравшись в себе или обратившись за помощью к друзьям.
– Ну как? – плюхаясь на кровать, поинтересовалась ведьмочка.
– Да никак, – грустно ответила Верлена. – Они все такие… простые, что ли. И нужно им почти всем только одно.
– А тебе?
– А я хочу любви.
– Большой и светлой?
– Ну зачем ты так? – обиженно откликнулась подруга. – Хотя бы маленькой и искренней.
– Мы можем войти? – поинтересовался мужчина, быстро пробежав взглядом по девушке и отметив ее юный возраст. – Родители дома?
– Нету.
– А когда появятся?
– Не знаю, – пожала плечами Иви. – Я не слишком разбираюсь в мифах, чтобы сказать, когда обещают воскрешение из мертвых.
Идти по зданию инквизиции было интересно. Дункана многие узнавали и кланялись, а вот на нее смотрели с холодным подозрением, ожидая подлости или еще чего-то. Как же ей этого не хватало! Оказывается, привыкаешь и к такому.
Больше остальных смерти боится сама смерть.
Оправдываться или просить ее пожалеть девочка не собиралась. Слишком много чести, да и результат нулевой. Те, кто просили, на ее памяти никогда не получали желаемое.
— Учтите, дамы, я положила на него глаз, — уведомила Руби.
— Вы с ним в разных весовых категориях, — не сдержалась Селена. — Он моложе, красивее и совершенно точно умнее!
— И это прекрасно, — согласилась Руби. — Зачем мне старый, страшный, тупой мужик?