Вот только пусть вернется, Стася ему выскажет все, что на душе накипело. И скалку возьмет по древней женской традиции, чтоб слушалось внимательней.
— Подслушивать неприлично, — глаза Радожского нехорошо полыхнули. А ведь маг неслабый, огневик. У них вечно силы больше, чем сдержанности.
— Зато полезно.
— Вы не можете вот так жить одна!
— Почему?
— Это… это просто неприлично!
— Почему?
— Вы… издеваетесь?
Ежи мысленно присоединился к вопросу.
— Я интересуюсь, — уточнила Стася. — К тому же я не одна.
— С котиками.
— И с Евдокимом Афанасьевичем.
— Он дух!
— С Ежи?
— Лучше бы он был духом!
— Поговорите, может, и согласится.
Ежи заранее решил, что не согласится. Во-первых, в человеческом бытии были свои несомненные преимущества, а во-вторых, обойдутся.
— Вы должны что-то сделать! — князь Радожский, подавшийся было за невестой, все же остановился и взор свой обратил на Верховную ведьму.
— Что именно? — уточнила Эльжбета Витольдовна.
— Что-нибудь!
— Хотите, в жабу превращу?
— Кого?
— Вас.
— За что?!
— За излишек дурости.
— От то-то же, — сказал Антошка наставительно. — Ты сперва бабу покорми, а потом уже женихаться лезь…
порой вот вроде смотришь на человека, и не дурак он, и разуметь разумеет, а такое творит, что как-то оно ни в сказке, ни пером…
Правильный он все-таки мужик, понимает, когда лучше промолчать!
Большинство людей учатся только на своих ошибках, хотя есть те, кто и на своих не учится.
— Что это она? — я показала взглядом на блондинку.
— Да, — девушка расстроено махнула рукой, — я решила вчера с ней поговорить насчет глиоранца, его поведения и отношения к ней. Но что-то пошло не так…
— Когда причиняешь добро насильно, всегда так бывает, — кивнула я.
Если я тихая, мирная и неконфликтная, то это еще ничего не значит. Отстаивать свои интересы я умею, с некоторыми людьми по другому нельзя, они просто вежливости не понимают, принимают за слабость.