— О, мой бог! — застонала она, — мой бог, я умру от наслаждения.
Локи цинично улыбнулся, поднял ее на руки и понес куда-то вглубь пещеры на кровать.
— Ты не умрешь, «твой бог» не позволит тебе умереть. На сегодня наслаждений достаточно. Но ты будешь спать в моей комнате. Я не уверен, что ты не попытаешься сбежать.
На шее Сванхвит появился ошейник. В спинку его кровати было вделано кольцо. И как только девушка подошла к кровати их соединила цепь.
— Я не буду заставлять тебя просить меня поиметь тебя еще. Все-таки любишь ты Ньерда, а не меня. Но ты можешь встать с пола и сесть на мой член. И твое удовольствие продолжится.
Девушка как во сне поднялась с земли, качаясь, словно в забытьи, подошла к Локи, который услужливо расставил перед ней ноги, и залезла ему на колени. А потом стала насаживаться влагалищем на его член затем она спустила свои ноги по обе стороны его ног и начала прыгать на нем. Ее прекрасные груди прыгали у его лица, доставляя ему удовольствием этим зрелищем.
— Только я прошу тебя, лживый бог. Пусть он больше не растет, иначе он разорвет меня всю внутри.
— Он большое не будет расти, — сказал Локи, сузив глаза — но, если я услышу еще раз, как ты называешь меня лживым богом или грубишь мне, я выпорю тебя огненным кнутом. И несколько раз ты уже заслужила. Но ты была так великолепна, что я накажу тебя только один раз, чтобы ты запомнила это. А называть меня надо или «Локи» или «мой Господин» или «мой бог».
Локи принес ее в какую-то жаркую красную пещеру и тут же сделал какой-то фокус, когда огонь вырвался из-под земли и сжег всю одежду Сванхвит
— Ньерд любил меня раздевать — с сожалением сказала Сванхвит
— Возможно, потом я тоже полюблю тебя раздевать, но пока что такая ты мне нравишься больше, — заявил Локи. Обходя голую девушку со всех сторон.
Потом, без всякого предупрежденья он схватил ее за волосы и поставил на колени и вытащил свой член.
— Не боишься, что я его откушу? — с ненавистью сказала девушка
— У Бога? — улыбнулся Локи, — зубы сломаешь. А я вырву то, что от них останется, чтобы ты не поранила свой ротик. Который мне еще нужен. К тому же, после этого ты останешься со страшными ожогами на лице. Так что соси его, жемчужинка. Соси моего дружка нежно.
— Ты заметила, что из толстого страшного старика, каким порой бывает Ньерд, он имеет обыкновение оборачиваться красивым юношей. А знаешь, в чем причина? Золотые яблоки Идунн. Но сейчас дерево гибнет. Великаны снова похитили Идунн в обмен на яблоки, а без нее дерево умирает. У твоего любовника запасы, которые нужны мне кое-на что обменяться с другим асом, благодаря чему я смогу выкрасть Идунн у великанов. Я верну ему его часть яблок. Но он мне не верит и упирается.
— Я больше не должна подчиняться тебе Ормульв Сванхильд. Ты использовал меня как вещь, хоть и любил. Но любовь должна быть не такой. Я люблю морского бога. Он нежный и заботится обо мне и никогда не причиняет боли. Он всегда разговаривает со мной о том, чего я хочу или не хочу. И даже если любовь между богом и Жрицей невозможна, я останусь с ним. До конца. Пока не придет другая Жрица и не заменит меня ему.
— Закат уже начался, да? — как же я хотела услышать отрицательный ответ….
— Да, — мрачно подтвердил Реф. — Но это не твоя забота, договорились?
— Ну, сколько же можно! — сорвалась я. — Пойми ты, наконец, что невозможно всегда решать все проблемы мира в одиночестве! Пусть так было раньше, но теперь же ты не один…. — мне дико захотелось разреветься. Не удержавшись, даже всхлипнула.
Реф порывисто меня обнял, прошептал:
— Кира, в том и дело, что я не один. Что есть те, ради кого я хочу сохранить этот мир. Те, кого я хочу сберечь, — чуть отстранившись, приподнял за подбородок моё лицо. — Прошу, просто поверь мне. Я всё исправлю.
— Граф наверняка и не подозревал о таком, но наделив тебя своей магией, он спровоцировал то, что в легендах называют Закатом Мира. Впрочем, изначально я сам виноват. И что отобрал у тебя магию, и что раньше отнимал твой дар. Теперь эта часть твоей души срослась с тобой неотделимо, чтобы подобное не могло повториться. Вот и получается, что нельзя отобрать у тебя ни магию эдарингов, ни уникальную. Пусть ты этого не чувствуешь, но переплетясь вместе, они с первого же мгновения начали разрушать. Наш мир сам по себе магическая сущность. Магия — его природа, его суть. И малейший сбой в этой гармонии приводит к катастрофе. А в твоём случае сбой не малейший…. Тебя саму спасло лишь то, что ты — иномирянка, всё-таки магически другая. Только поэтому тебя не убило, когда магия эдарингов в тебе совместилась с уникальной. Ну а сейчас…. Как опустошитель я должен уничтожить разрушительную магию. Но у тебя её можно теперь отобрать лишь вместе с душой. Это сразу же станет твоей смертью.
— Ладно, давай по существу. Условие такое. Опустошитель избавляет тебя от своего клейма собственности, ты возвращаешься ко мне и теперь уже навсегда. Тогда и только тогда, когда ты станешь моей, я отменю уничтожение уникальной магии. Времени осталось совсем немного, но, так и быть, я даю тебе пару дней на размышления. И ещё, — его проницательный взгляд словно прожигал меня насквозь, — если опустошитель посмеет мне назло лишить тебя невинности, то я его точно убью, клянусь Адептами Вечности. Если не хочешь его смерти, не подпускай к себе. И хорошенько подумай над моим предложением. Пожалей уж бедных уникальных магов. — Алекс презрительно усмехнулся.
— Алем, а всё же, — тихо спросила я, — что такое Дом?
Дух улыбнулся, ласково провёл полупрозрачной рукой по стене.
— Дом?... Это Дом. Он существовал с древних времён в разных формах, пока не остановился около двухсот лет назад на этом воплощении, создав и меня. То, что вы знаете, как Дом факультета — это источник уникальной магии. Самая её суть и, так сказать, сердце. Он менял образы, чтобы оставаться сокрытым. И до сих пор никто не знает, где же источник. Впрочем, мало кто знает, что вообще такое — уникальная магия.
От бессильной злости хотелось разреветься. Я пыталась вырваться, но Алекс лишь усилил хватку. Продолжал снисходительно ласково:
— Ничего страшного, побудешь немного милой и послушной. Обещаю, это лишь временно и совсем ненадолго. Ты мне настоящая нужна, — он снова понизил голос до шёпота, едва не касался губами моих губ. — Не бойся, я верну тебе твоё сознание, моя драгоценная. В нашу первую брачную ночь.
Я не успела ничего ответить. Резкая боль в висках, и мир вокруг заволокло пеленой темноты.