Анна

– Слушайте, – с утра пораньше за завтраком доставал всех Тавер, – подскажите какую-нибудь удачную рифму к слову «декан»! А то я тут поздравительную оду к свадьбе Вейнса пишу, но вот прямо застопорился на строчке «Решил жениться наш декан».
– Для храбрости поднял стакан, – тут же продолжил Гран.
– Но замер вдруг как истукан, – подхватила Аниль.
– Ведь покосился на диван, – Дарла тоже не осталась в стороне.
– А на диване таракан, – я не удержалась от улыбки.
– Он говорит «Забудь, друган!» – хохотнул оборотень.
– «Живи один, забыт и пьян!», – продолжала Аниль.
– Декан наш отшвырнул стакан, – добавила я.
– И стал прибитым таракан! – Дарла как всегда была на своей волне.
– Какой Тавер вас покусал? – настороженно поинтересовался стоящий в дверях кухни Реф, только сейчас спустившийся к завтраку.
– Да я сам в шоке, – артефактор даже головой помотал, мол, я тут не причём, и назидательно заметил: – Это был наглядный пример того, когда за важное дело берутся дилетанты.

– Знаешь, как у нас, оборотней, иначе называют пророков? – хмыкнул Гран.
Тавер на мгновение задумался и выдал:
– Сказители? Мудрецы? Предсказатели? Всеведущие?
– Брехуны! – хохотнул Гран.
– Хороший пророк – немой пророк, – присоединилась Дарла. – Или вообще мёртвый пророк. Жизнь – как непредсказуемая книга, и нечего её портить, заранее рассказывая сюжет.

– Я тебе один совет хороший дам. Прежде, чем возвращаться домой, определись, где именно теперь твой дом. Рядом с кем теперь твой дом. Ведь вдруг тебе и не нужно возвращаться? Вдруг тебе, наоборот, нужно не покидать? Тебе предстоит, возможно, самый важный выбор в твоей жизни. И если ты в нём ошибёшься, то исправить уже ничего не получится. Что ты на меня так смотришь? – она снова хрипло рассмеялась. – Тебе ведь хотелось услышать что-нибудь эдакое. Ну так вот, пожалуйста.

– Снег, – констатировала я, чтобы хоть что-то сказать.
– Да, снег, – задумчиво отозвалась старушка. – Отмеряет оставшееся время.
– В смысле? – не поняла я.
Она ответила не сразу. Заворожено смотрела на неспешно кружащиеся снежинки. Наконец, произнесла будто бы нараспев:
– Не бывает неважных мелочей. Каждая мелочь – неотъемлемая часть чего-то большего. Что-то большее складывается в великое. А на великом уже держится мир. И если хоть одна мелочь выпадает из этой системы, всё пойдёт не так. А если уж выпадет не мелочь, а что-то большее, что-то крайне важное… – она резко замолчала.

– А вот это у нас Кира! Нам её вообще из другого мира прислали, как редкого боевого мага. У нас такие даже не водятся.
– Ой, а в чём ваша редкость? – полюбопытствовала та же девица, которая до этого у Тавера спрашивала.
Я не успела ничего соврать, Реф меня опередил:
– У Киры есть редкая боевая способность: выматывать чужие нервы. Действие долгосрочное, убойность поразительная.
Я наградила его мрачным взглядом, Реф в ответ невозмутимо улыбнулся.

– Ну всё, хана, – прошептал сидящий справа от меня Гран. – Если он хоть кусочек не съест, то это будет чуть ли не смертельное оскорбление. И не видать ему невесты.
– Зато если съест хоть кусочек, – так же шёпотом парировал сидящий слева от меня Реф, – то не видать уже будет жениха.
– Любовь требует жертв, – не удержалась я.
Мы с Рефом встретились глазами.

– Нет, никогда мне девушек не понять.
– Боюсь, и самим девушкам никогда себя не понять, – хоть и отвечал Реф Грану, но брошенный на меня красноречивый взгляд я засекла.
– Главное, что вы всегда себя понимаете и в собственной правоте не сомневаетесь, – парировала я с милой улыбкой, старательно скрывая, что в душе вновь всколыхнулись обида и злость.
– А ещё мы не придумываем себе проблемы на пустом месте и не раздуваем трагедии из-за каждого пустяка, – хотя Реф тоже выглядел невозмутимым, но я догадывалась, что это лишь видимость.
Пустяка?.. Я едва сохранила маску спокойствия.
– Как хорошо, что вы все такие идеальные и непогрешимые, – подытожила я в демонстративном восхищении.

– Аниль, а ты ведь умеешь исцелять головную боль? – смотрел на неё с ангельским видом примерного парня, который всю ночь переводил старушек через дорогу, снимал котят с деревьев и вообще чуть ли не в храмовом хоре пел главную партию. И уж точно не зажигал до утра с какими-то там левыми девицами на проводах холостяцкой жизни.
– Умею, – Аниль была само спокойствие. – Но вот знаешь, какое интересное совпадение, сейчас внезапно разучилась. И, кстати, Гран, ты представляешь, если головой сначала подумать, то в последствии мучиться её болью не придётся. Это тебе мой добрый совет на будущее. Пригодится ещё. К примеру, когда проводы холостяцкой жизни Тавера будете устраивать.
– Мне сейчас если и устраивать какие-либо проводы, то, скорее, в последний путь, – вяло отозвался по-прежнему зеленоватый Тавер. – И вообще, если перед свадьбой надо обязательно устраивать проводы подобно вчерашним, то я лучше и не женюсь никогда.

– И чего мы все тут толпимся и толпимся? – продолжала она сиять жизнелюбием. – Уже давно пора совместить обед с ужином! Да и, кстати, предлагаю отметить это дело!
– Какое дело? – усмехнулась я. – Совмещённый обед с ужином?
– Нет. Такое, что все парни – подлецы и негодяи, просто разной степени зашифрованности. Вот и говорю, это надо отметить.
– Надо, – неожиданно поддержала её Аниль с унылым вздохом. – Кира? – она перевела взгляд на меня.
– Да я с вами, конечно же, куда я от вас. Только давайте уж не бадрейном отмечать. И не зельями Грана.

– Ну что? – спросила я, спускаясь по лестнице в гостиную. – Как там волосатый некропупс? Живьём закопали или всё же сначала прибили милосердно?
– Хуже, – целительница страдальчески закатила глаза. – Дарла умудрилась через какую-то там свою знакомую служанку у некромантов в доме факультета всучить этому несчастному зелье Грана. Ну то самое, «медвежье» которое.