Мои цитаты из книг
– Слушай, учитель тебя тоже так готовил?
Парень странно хмыкнул.
– Нет. В отличие от тебя, мне приходилось до всего доходить самому. Когда я делаю что-то неправильно, мастер Викран один раз предупреждает, а на второй наказывает. Палкой. Или Огнём. Или заламывает руку, если не успеваешь её вовремя отвести. Иногда рапирой «помогает». В общем, как ему вздумается, так и делает. Я по первости столько синяков от него заполучил, что думал – никогда не сойдут. Порой живого места не было – одни кровоподтёки и ссадины. Увидела бы меня матушка, то решила бы, что пытают. А сейчас стало полегче. Хотя, конечно, и это не всегда спасает.
Айра – самая необычная адептка в академии высокого искусства. Не только потому, что умудрилась поладить со смертоносным игольником и в короткие сроки обогнать сверстников по уровню знаний, но и из-за дружбы с самым настоящим метаморфом. В качестве персонального учителя у нее теперь числится древний призрак. Лучшими друзьями являются растения и животные. Но даже это не способно смягчить ненавидящего ее боевого мага. И Айре еще не раз придется убедиться, что такие, как Викран дер Соллен, никогда...
– Что мне делать, Иголочка? – тихо спросила она, заглянув в перерыв в Оранжерею. – Как быть, если я его боюсь? Потерять себя – гораздо хуже смерти, это – как будто лишиться души, оставив лишь одну пустую оболочку. А он... мне кажется, он может это сделать.
Игольник зашелестел листьями и ласково тронул усиками её щёку. Словно говоря: я не дам тебя в обиду. А остроухий искуситель, если только вздумает обидеть, мигом лишится не только ушей, но и всего, чего только можно.
Айра – самая необычная адептка в академии высокого искусства. Не только потому, что умудрилась поладить со смертоносным игольником и в короткие сроки обогнать сверстников по уровню знаний, но и из-за дружбы с самым настоящим метаморфом. В качестве персонального учителя у нее теперь числится древний призрак. Лучшими друзьями являются растения и животные. Но даже это не способно смягчить ненавидящего ее боевого мага. И Айре еще не раз придется убедиться, что такие, как Викран дер Соллен, никогда...
– Наберись терпения, – так же тихо посоветовал южанин. – Не думай о боли. Думай о тех, кто тебе дорог. О тех, кому дорог ты. И тех, кому будет очень плохо, если ты по глупости своей не сумеешь выжить. Я не говорю, что нужно сжаться и позволить им творить всё, что душе угодно. Не говорю, что надо стать куском дерьма и сухой грязью на подошвах Зега. Просто сейчас у нас нет выбора. Будет самоубийством бороться с ними на их условиях.
– Но нас больше, чем их! – зло сверкнул глазами юноша.
– Да. Но ты посмотри на тех, кто сидит вокруг: где огонь в глазах? Где гордость? Или воля к победе? И что они могут сделать, сидя на цепи?
Айра – самая необычная адептка в академии высокого искусства. Не только потому, что умудрилась поладить со смертоносным игольником и в короткие сроки обогнать сверстников по уровню знаний, но и из-за дружбы с самым настоящим метаморфом. В качестве персонального учителя у нее теперь числится древний призрак. Лучшими друзьями являются растения и животные. Но даже это не способно смягчить ненавидящего ее боевого мага. И Айре еще не раз придется убедиться, что такие, как Викран дер Соллен, никогда...
– Молодец, – тихо, почти беззвучно сказал Даст тяжело дышащему Вэйру. – Держись, пацан. Знаю, что это нелегко, но так надо. На время. Для того, чтобы у тебя потом был шанс отсюда вырваться. Самое трудное подчас – это одолеть самого себя. Свои страхи, ярость, ненависть... но ты справился, Вэйр. А значит, Судьба не зря свела нас вместе.
Айра – самая необычная адептка в академии высокого искусства. Не только потому, что умудрилась поладить со смертоносным игольником и в короткие сроки обогнать сверстников по уровню знаний, но и из-за дружбы с самым настоящим метаморфом. В качестве персонального учителя у нее теперь числится древний призрак. Лучшими друзьями являются растения и животные. Но даже это не способно смягчить ненавидящего ее боевого мага. И Айре еще не раз придется убедиться, что такие, как Викран дер Соллен, никогда...
– У меня сложилось впечатление, что Занд – это не просто кусок земли, где по какой-то причине вдруг решили поселиться самые странные и опасные существа нашего мира. Не просто часть леса, окружённая горами и водопадами. Не просто ничейная земля между Четырьмя Королевствами, которую не смогли поделить, а потому решили оставить бесхозной. Нет. Такое впечатление, что Занд что-то прячет внутри. Вернее, кто-то прячет в нём что-то такое, что очень не хотел бы видеть в руках посторонних. Особенно магов, потому что именно нас оттуда упорно отваживают и старательно не подпускают близко!
Айра – самая необычная адептка в академии высокого искусства. Не только потому, что умудрилась поладить со смертоносным игольником и в короткие сроки обогнать сверстников по уровню знаний, но и из-за дружбы с самым настоящим метаморфом. В качестве персонального учителя у нее теперь числится древний призрак. Лучшими друзьями являются растения и животные. Но даже это не способно смягчить ненавидящего ее боевого мага. И Айре еще не раз придется убедиться, что такие, как Викран дер Соллен, никогда...
– Ты... ты что тут делаешь?! – наконец, обрёл дар речи вампир.
– Сижу. А ты? – так же безразлично отозвалась девушка.
– А-а-а...
– Очень содержательный ответ. Зашёл поболтать? Или просто оголодал? Но моя кровь вряд ли придётся тебе по вкусу, так что поищи себе другую жертву.
Вамп со стуком закрыл рот и ошарашенно воззрился, не в силах осознать, что его не просто не испугались, но ещё и дерзят без всякой меры.
– Ты что, не боишься?!
– Нет, – покачала головой Айра.
– Даже зная, кто я?!
– А кто ты? – посмотрела она со слабой искоркой интереса. – Нет, то, что вамп, понятно. Я имею в виду имя: ты кто такой?
– Дакрал ван Свертен, – машинально ответил донельзя озадаченный вампир. – Высший Клан. Дом Свертен, Старшая семья.
– Звучит неплохо. А я – Айра.
Айра – самая необычная адептка в академии высокого искусства. Не только потому, что умудрилась поладить со смертоносным игольником и в короткие сроки обогнать сверстников по уровню знаний, но и из-за дружбы с самым настоящим метаморфом. В качестве персонального учителя у нее теперь числится древний призрак. Лучшими друзьями являются растения и животные. Но даже это не способно смягчить ненавидящего ее боевого мага. И Айре еще не раз придется убедиться, что такие, как Викран дер Соллен, никогда...
Маг недоверчиво посмотрел.
– Легран в восторге?
– Ещё в каком. Он почти двое суток проторчал рядом с ней, надеясь, что девочка придёт в себя и расскажет, где нашла себе метаморфа. Благодаря чему Лоур внезапно обрёл весьма заинтересованного в исходе лечения помощника. Который, к тому же, не пожалел своих сил, чтобы девочка справилась.
Викран посмотрел совсем странно.
– С каких это пор Легран стал интересоваться здоровьем учениц?
– Ну, Айра – не обычная ученица, – хмыкнул директор и в подтверждении своих слов кивнул в сторону игольника. – Или ты не согласен? За кем ещё это милое растение стало бы так заботливо ухаживать? Посмотри, он её почти восстановил. Ещё пара часов, и она полностью исцелится.
Айра – самая необычная адептка в академии высокого искусства. Не только потому, что умудрилась поладить со смертоносным игольником и в короткие сроки обогнать сверстников по уровню знаний, но и из-за дружбы с самым настоящим метаморфом. В качестве персонального учителя у нее теперь числится древний призрак. Лучшими друзьями являются растения и животные. Но даже это не способно смягчить ненавидящего ее боевого мага. И Айре еще не раз придется убедиться, что такие, как Викран дер Соллен, никогда...
Викран оторопело проследил за заметно удлинившимися усиками игольника и вдруг застыл, увидев, что они сплетались вокруг измученной девушки своеобразным коконом и с поразительной скоростью восстанавливали её истерзанную ауру.
– Такого не бывает, – деревянный голосом сообщил директору боевой маг. – Игольники умеют только забирать силу. Но никак не отдавать.
– Однако он это делает.
Айра – самая необычная адептка в академии высокого искусства. Не только потому, что умудрилась поладить со смертоносным игольником и в короткие сроки обогнать сверстников по уровню знаний, но и из-за дружбы с самым настоящим метаморфом. В качестве персонального учителя у нее теперь числится древний призрак. Лучшими друзьями являются растения и животные. Но даже это не способно смягчить ненавидящего ее боевого мага. И Айре еще не раз придется убедиться, что такие, как Викран дер Соллен, никогда...
Анна
добавила цитату
из книги
«Предназначение»
4 года назад
– Огэ, вы не могли бы отозвать своего дракона?
– Он не слушается, – деревянным голосом отозвался южанин. – Он отказывается подчиняться.
– Такого не бывает.
– Бывает, – неожиданно нахмурился дер Соллен. – Очень редко, но бывает, если есть причина, более важная, чем его собственная жизнь или жизнь хозяина. Я такое однажды видел.
Эльф сделал вид, что говорилось вовсе не ему, а господин Иберия, взъерошив макушку, недоумённо воскликнул:
– Но при чём тут Айра?!
– Она умирает, – неестественно ровно сообщил в пустоту лер Легран. – Что-то забирает её жизнь с такой скоростью, – что скоро даже двух метаморфов станет недостаточно, чтобы ей помочь. Огэ, ты видишь?
– Да. И чувствую через Зорга – её действительно будто высасывают изнутри. Причём, так быстро, что он сам уже на пределе. Если так и дальше пойдёт, мы потеряем её через час! Но я совершено не понимаю, куда уходят силы!
Анна
добавила цитату
из книги
«Предназначение»
4 года назад
Айра судорожно вцепляется в густую шерсть, чтобы не упасть, и откуда-то твёрдо знает, что он хороший. Что он не тронет, поможет, спасёт. И унесёт её так далеко, что никакие преследователи не найдут. Ему можно верить. Правда. И его можно крепко обнять, больше не боясь смерти.
Почувствовав на шее цепкие детские пальчики и услышав слабое «спасибо», лесной хищник со странным выражением косит назад жёлтым глазом, но девочка совсем не боится. Не кричит, не плачет и больше не дрожит так сильно. А даже неловко улыбается, почувствовав его беспокойство, доверчиво устроившись на его спине и прижавшись мокрым личиком к жёсткой шерсти. Лёгкая, нежная, совсем ещё малышка. Но, наверное, все дети такие – наивные, хрупкие, беззащитные и поразительно чистые, совершенно не умеющие ненавидеть, но при этом полные какой-то необъяснимой, неистовой веры в чудо, в которое никогда не поверил бы ни один взрослый.