Мои цитаты из книг
– Я считала, что главное – это сила.
– Сила – это, конечно, хорошо, но порой юркая собачонка с кабаном сдюжить способна.
Девица припомнила, как ведьмарь поразил дракона.
– Важно уметь рассчитывать собственные силы да ловкостью и хитростью не брезговать. Ведь лучший бой тот, которого не было.
– Э-э-э, стало быть, ты не станешь учить меня воинскому искусству?
– Почему же? Стану, – улыбнулся Ратмир. – Всё ж далеко не всегда удаётся избежать столкновения.
Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?
– Какая ж ты нетерпеливая, – пожурила подопечную наставница. Немира только плечами пожала, мол, какая есть. – Для лекаря это не самое лучшее качество. Иногда, чтобы выходить человека, одних трав да настоев мало, требуется ещё и умение ждать. А коли ты каждый миг дёргаться станешь, так сама себя «съешь». От такого целителя не много проку.
– Я буду стараться, – честно пообещала девица.
– А ещё холодный, чистый разум. Ничто не должно отвлекать от знахарства: ни крики хворого, ни душевные раны самого лекаря, – взгляд светлых очей так и впился в лик ученицы.
Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?
– Пойдём.
Девица не сдвинулась с места.
– Не надо упираться, ты уже должна была понять, что тебе со мной не сдюжить. Так что лучше не перечь. Поверь, для твоего же блага стараемся.
– Откуда вам ведать, что для меня благо? – бесцветным голосом спросила девица.
Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?
– Кто он тебе? – неожиданно спросил юноша, натянув на лоб замусоленную магерку. Вроде ж не так холодно, а он ещё и перчатки надел.
– Друг, – вдруг охрипла и потупилась Немира.
– Странную ты дружбу водишь, девонька, – не поворачивая головы, сказал погонщик.
– Видать, такова воля Макоши, – пожала плечами девица. – Он мне жизнь спас.
– Значит, теперь ты долг возвращаешь? – полюбопытствовал стрелок.
– Чтобы этот долг вернуть, мне пришлось бы не один раз его в Лунный храм свозить, – ответила Немира, разглядывая парящего орла.
– Вона как, – снова вмешался возница. – Стало быть, и вправду друг.
«Даже больше…» – дополнила про себя девица и снова поглядела на ведьмаря.
Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?
– Хвала богам! – восхищённо произнесла Немира. – А я ещё его пожалела. У-у! Чудище! Хорошо, что ты его убил.
– Это она. Кикимора, – пояснил ведьмарь и устало опустился на лавку. Видать, он куда больше отдал сил на сражение, чем могло показаться со стороны. – И ничего хорошего в том, что пришлось её убить, нет.
– Почему? – растерялась Немира.
– Она тоже была живая. И кабы не людское коварство, тут бы не поселилась да не озлобилась.
Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?
Казалось, всё строение вдруг затаило дыхание и замерло, только моргало вмиг протрезвевшим множеством глаз. Хрупкая девчонка сидела на спине распластавшегося на полу вышибалы. Одной рукой оттягивала назад сальные косицы, а другой удерживала у немытого горла нож. Громила затравленно вращал выпученными очами, но шевелиться не смел. Напарник восхищённо ухмылялся в углу – по лезвию уже стекала тонкая алая струйка.
Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?
Лесун явно заговаривал лес. Ибо под ноги ещё ни одной коряги, ни одной ямки не попалось. Только земля, вместо склизкой жижи устланная мягким мхом. И хотя в руках старец держал факел, всё ж его света навряд ли достало бы, чтобы углядеть коварную колдобину иль подлый корч.
– Кодуешь, дедушка? – полюбопытствовала Немира, стараясь не думать о предстоящей встрече с ведьмарём.
– Помаленьку шепчу, девонька. Лес – он ведь доброму человеку завсегда помочь рад.
Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?
Сказка о сотворении мира:
Давным-давно, до сотворения нашего мира, от края до края раскинулась мёртвая вода, посреди которой торчал валун. Как-то Перун так разгулялся, что стал стрелять из верного лука-громовержца в единственный камень. Волшебные стрелы выбили три искорки: белую, жёлтую и алую. И лишь коснулись искорки мёртвой воды, как та зашипела, закипела, взбаламутилась! Поднялся страшный ураган! А когда всё успокоилось, мир поделился на части: плодородную землю, чистое небо, высокие горы, реки, поля… Мир наполнился жизнью… Один человек случайно нашёл искорки-прародительницы и отдал мудрейшим из правителей. Они должны были хранить их как зеницу ока, чтобы больше никто не смог переделать прекрасный мир, созданный Перуном, чтобы никто, кроме богов, был не в силах изменить течение нашего мира…
Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?
– Ай! – схватился тот за щёку. – Сама целоваться лезет, а потом дерётся!
– Надо было тебя ещё раз палкой огреть, да посильнее, авось бы помогло, – буркнула Немира, отпрыгнув на безопасное расстояние.
– И так чуть мозги не вышибла, – пожаловался Олелько и потёр макушку.
– Да что там выбивать! Там сроду ничего не было! – фыркнула она.
Во времена, когда Макошь пряла судьбы людей, а солнце светило по велению Ярилы, когда леса полнились гаевками да лешими, а реки водяницами да баламутнями, человек зависел от воли богов. Но так ли беспредельно простиралась людская бесправность? Или все же жизнь была в руках самого человека, даже если это всего лишь девица, потерявшая мать, дом и отдавшая сердце тому, кого нельзя любить?
Анна
добавила цитату
из книги
«Проклятый эксперимент. Магиня»
4 года назад
– Моя ровесница, – мягко улыбнулась ему Лиарена. – Просто сразу была слишком худенькой и бледненькой. Но теперь она поправилась и расцвела, думаю, пора подумать о приданом.
– Я ему покажу приданое, коту этому наглому, – рассердился вдруг Тайдир. – Не дал девчонке оглядеться, налетел, как вихрь!
– Не вздумай вмешиваться, – сразу посерьёзнела Инрисса. – Сделаешь только хуже. Ты пока плохо знаешь характер Ани, а я жила рядом с ней десять лет. Она очень строгая девушка и очень самостоятельная… родовые качества проявились со всей полнотой. А Барент ей сразу понравился, когда явился нас спасать. Она к нему никого не подпустила, сама выхаживала, когда серые приволокли из колбы. Он ведь сопротивлялся несколько дней, не хотел отдавать свою силу.