Анна

– Ну и кто хотел просить у меня руки моей дочери?
– Я, – отозвался Тайдир, тяжело поднимаясь с закопчённой скамьи, и направился к невесте, тихо бурча на ходу: – Но, боюсь, до свадьбы не оживу.

Смертельная опасность, внезапно свалившаяся на людей, с которыми Лиарена только вчера стояла рядом на стене, словно сорвала с девушки призрачные путы, заставлявшие её быть чересчур осмотрительной и подвластной общепринятым правилам и мнению окружающих. Из-под обломков этих, несомненно, важных для истинной донны качеств вдруг проросла несвойственная Лиарене прежде весёлая дерзость, почти бесшабашность.

– И никому не понятно, чего вы добиваетесь.
– А сообразить простую вещь, – начиная закипать, через силу процедила донна, – что я ничего и ни от кого не добиваюсь, не прошу, не жду и не требую, а просто пытаюсь выжить между всеми вами, вам смелости не хватило? Или желания хоть на миг очутится на моём месте? Так попытайтесь, представьте себя хоть на минутку девушкой, впервые попавшей в чужой дом. Только смотрите никого не забудьте, ни враждебно и презрительно шипящих слуг, ни хитроумных магов, которых вы прежде всегда боялись как огня, ни вашу собственную подозрительную и надменную физиономию. Вот тогда и приходите задавать свои вопросы!

– Перед тем как мы приступим к трапезе, – глуховатым голосом проговорил он, подведя донну к столу, – я должен попросить у тебя прощения…
Лиарена напряглась, не ожидая от такого заявления ничего хорошего, и попыталась перевести всё в шутку.
– Но если в ответ ты надеешься услышать мои оправдания, то лучше смолчи, – сообщила она с дерзким смешком. – Так как каяться я просто ненавижу.
– Я тоже, – довольно ухмыльнулся дорин и, посерьёзнев, добавил: – Но за этот раз просто обязан извиниться. В тот день я был очень зол и не сумел удержать себя в руках, напустился на тебя, хотя рассердила меня вовсе не ты… Впрочем, теперь это уже неважно. Просто прости… и знай, ты единственный человек в этом мире, которому я никогда не смогу причинить зла.

Разумеется, особых результатов от первого урока он не ждал, да и никто из магистров не надеялся на скорый успех. Сейчас важнее всего было изучить характер девушки, её упорство, терпеливость и силу воли. А уже потом можно будет понемногу прибавлять ей задания и тщательно следить, чтобы ученица не переутомилась и не разочаровалась в своём даре.
Вырастить настоящего, стойкого и хладнокровного мага – не такое уж простое дело, как думают непосвящённые, особенно нетерпеливые юные ученики, наивно подозревающие своих учителей в утаивании самых действенных заклинаний.

– Можешь открыть глаза, – посоветовал мужчина, опознанный ею по голосу как Витерн. – Сейчас тебе будет получше.
– Лучше мне стало бы, – горестно пробормотала донна, – если бы я сейчас умерла.

– Ты слышишь? – Голос дорина был полон тревоги. – Наверное, ей больно!
– Она цела и невредима, – мягко сообщил незнакомец. – И больно ей не может быть. Скорее всего начинает просыпаться сознание, а вместе с ним – пережитые чувства… Ведь что-то подтолкнуло её организм к резкому всплеску способностей?
– Убью, – очень тихо проскрипел Тайдир. Услышав этот скрип, девушка притаилась как мышка. – Пусть этот негодяй лучше не попадается мне на глаза! И вообще больше не пущу в дом ни одного мага, амулет защитный закажу.

– Я уважая ваши чувства, дон Барент, – вежливо начала трудное объяснение Лиарена, когда они отошли от беседки на достаточное расстояние, чтобы никто не смог услышать разговора. – Но ведь это только половина дела. Любовь – это песня, которую можно петь и одному, но семейная жизнь – это танец, который танцуют только парой, так говорит моя матушка. А я вас не люблю… и не расположена давать вам никаких обещаний. Кроме того, у меня на ближайшие годы есть очень важное дело, и оставить его я не могу.

Лиарена отлично понимала, насколько малодушно это стремление, однако так же хорошо знала, что никогда не отречётся от принятого решения.
Она ведь сама сделала этот выбор, значит, должна изо всех сил стиснуть зубы и терпеть, стараясь не обращать внимания на отношение и слова окружающих.

ДАМБЛДОР: Те, кого мы любим, никогда по-настоящему не покидают нас, Гарри. И даже смерть это не изменит. Краски… и память… и любовь.