Анна

– Ну и пусть себе думает, как ему заблагорассудится, – окончательно развеселился отшельник. – Обмануть врага, представив себя слабее, чем есть на самом деле, – это самая действенная и надёжная ловушка.

– Знаешь, все мы мечтаем о любви, – вдруг запечалилась Терна. – О такой… необыкновенной. Чтобы сердце, как на высоких качелях, замирало от счастья и тревоги, чтобы в глазах любимого отражалась одна только ты, и больше никого.

– Лиарена тогда сказала: если любишь человека, то нужно верить ему, а не своим врагам, – пряча лукавую улыбку, с гордостью сообщил отшельник.

– Счастье моё, – заулыбался в ответ Тайдир, – неужели ты думаешь, будто дорога для меня своими способностями? Нет, самая большая ценность – твоё сердце, полное тепла, добра и справедливости, и твои глаза, в которых я вижу только искреннюю любовь и нежность. Ты не представляешь, как я устал видеть во взглядах пытающихся обольстить меня донн интерес к спрятанным в подвале сундукам с золотом и украшениями и к моему дому в Лодере.

– А ты настойчива!
– Смотрю на тебя и думаю, в кого бы? – не выдержала Лиарена.
– А может быть, в мать? – из упрямства буркнул Экард и мгновенно помрачнел.
– Как освободим их, так обязательно сравню, – кротко пообещала дорина и улыбнулась мужу, неутомимо подкладывающему на её тарелку всё новые кусочки. – Тай, я ещё хотела бы сегодня поужинать.
– Не волнуйся, на кухне еды хватит и на ужин, – успокоил её дорин. Удручённо оглядел осунувшееся лицо любимой, тайком вздохнул и подвинул ближе мисочку с икрой. – Я теперь буду следить, чтобы ты ела шесть раз в день. Эта магия пьёт тебя, как пиявка.

– Лиа… – чуть замялся отшельник, но всё же продолжил: – Ты пока ещё мало знаешь об этой стороне жизни и недостаточно разбираешься в мужчинах. Даже самый благоразумный и преданный из нас может оказаться в ситуации, когда тёмная, животная часть сознания полностью подомнёт под себя и доводы разума, и принципы, и даже саму возможность рассуждать. Тайдир молодой, здоровый мужчина… и, прости меня за откровенность, сильно обделённый в последний год женской лаской. Ему достаточно было лишнего бокала вина…

Как выяснилось, судьба дала ей двух отцов, и по какому-то странному совпадению они неимоверно похожи характерами. Оба умели настоять на своём безо всякого крика и угроз, просто вели себя так уверенно и непоколебимо, что ни у кого не возникало ни малейшего желания спорить или что-то требовать.

– Все маги законченные собственники и свято чтят простую истину – в жизни нет ничего дороже любви и здоровья любимых.

– Скажи, Зелен, – спросил вдруг подкармливавший Рыжака прутиками Берт. – Ты станешь таким же, как Рыжак, если тебя посадить в клетку?
– Нет, – с превосходством фыркнул мохнатый. – Зелен из клетки уйдёт.
– А если я влезу в клетку, то смогу согреть очаг?
Рыжак весело заполыхал огоньками.
– Ты тёмный, – снисходительно сообщил Зелен.
– А если я дам тебе мою куртку, ты станешь таким, как я?
– Зелен не хочет.
– Сейчас разговор не о том, хочешь ты или нет. Сможешь ли, вот в чём вопрос!
– Вернее, – не выдержала Лиарена, – разговор о том, стал ли сразу злым человек, если надел плащ со звёздами. Вот возьми, надень его, можешь даже завернуться с ногами, и скажи, раз ты в плаще, ты уже не Зелен, а Черн?
– Если он не сообразит, что вовсе не одежда главное в человеке, – тихо вздохнул Берт, – я в нём сильно разочаруюсь.

– А вот я не понимаю, – признался Тайдир. – Как это получается, магии у них нет, а открывать пути они могут?
– В общем, в этом нет особого противоречия, – пожал плечами Экард. – Сильные путники и с незначительным запасом могут открывать порталы на небольшое расстояние. А у отступников и у тех, кому они доверяют, вполне могут быть такие же посохи, как у меня. Ну а энергию у магов наверняка забирают монстры-стражи. Как известно, все созданные существа делятся на три группы. Первая – это те, кто могут сами собирать магию, вторая получает энергию только через хозяина, а третья – это существа, которых создатели привязывают к накопителям. Камням, пирамидкам, амулетам и прочим вещицам.