— Тёмный Гламор не уходит просто так, — заявил он. — Однажды проявившись, он тебя больше не оставит. Этот тёмный дар со временем становится только сильнее и вскоре может завладеть тобой полностью. Очень важно научится контролировать его, пока он сам не начал контролировать тебя.
— Слушай, Ревекка, — сказал он, — до сих пор я с тобой обращался мягко. Теперь я буду говорить как победитель. Я завоевал тебя моим луком и копьём, и по законам всех стран и народов, ты обязана мне повиноваться. Я не намерен уступить ни пяди своих прав или отказаться взять силой то, в чём ты отказываешь просьбам.
— Гордая девица, — с досадой сказал де Браси, — видя, что на все его изысканные любезности она отвечает пренебрежением, — гордая девица, я тебе докажу, что и моя гордость не меньше твоей. Знай же, что я заявил претензии на твою руку тем способом, какой наиболее соответствует твоему нраву. При твоём характере тебя легче покорить с оружием в руках, чем светскими обычаями и учтивыми речами.
В то время он грациозным движением руки пригласил её сесть. Так как леди Ровена продолжала стоять, рыцарь снял перчатку с правой руки, намереваясь подвести её к креслу. Но леди Ровена жестом отклонила эту любезность и сказала:
— Если я нахожусь в присутствии моего тюремщика, сэр рыцарь, — а обстоятельства таковы, что я не могу думать иначе, — то узнице приличнее стоя выслушивать свой приговор.
«Но если трогательность нежных слов
Не может вас ко мне расположить,
Тогда — как воин, а не как влюблённый —
Любить меня вас я заставлю силой.»
Два веронца
Положи меня, как печать, на сердце твоём, как перстень, на руке твоей, потому что крепка, как смерть, любовь и жестока, как ад, ревность: стрелы её – стрелы огненные.
– Мне страшно, прекраснейший мой! – прошептала Суламифь. – Тёмный ужас проник в мою душу… Я не хочу смерти… Я ещё не успела насладиться твоими объятиями… Обойми меня… Прижми меня к себе крепче… Положи меня, как печать, на сердце твоём, как печать, на мышце твоей!..
Кролик поставил на стол крошечную чашечку и придвинул её ко мне.
– Под вашу ответственность, – предупредил он колясников.
Заглянув в чашечку, я увидел только маслянистый отблеск на самом донышке. Там не хватило бы наполнить и напёрсток.
– Вот это да! – удивился я. – Как мало.
Кролик шумно вздохнул. Он не уходил. Стоял и чего-то ждал.
– Деньги, – сказал он наконец. – Платить будешь?
Я растерялся. Денег у меня при себе не было.
– А сколько это стоит? – спросил я.
Кролик повернулся к Табаки.
– Слушай, это вы всё затеяли. Я бы ничего ему не дал. Он же совсем без понятия, этот Фазан.
– Заткнись, – сказал Лорд, – протягивая ему сотенную купюру. – И вали отсюда.
Кролик взял деньги и отошёл, бросив на Лорда хмурый взгляд.
– Пей, – предложил мне Лорд. – Если действительно хочешь.
Я опять заглянул в чашечку.
– Вообще-то уже не хочу.
– И правильно, – обрадовался Табаки. – Зачем тебе? Вовсе не обязательно, и вообще с чего это ты вдруг? Выпей лучше кофе. И булочку съешь.
– Дай какой-нибудь пузырёк, – попросил Лорд, протягивая руку.
Табаки поморщился.
– Решил отравиться? Тогда лучше крысиного яду достань. Он надёжнее. И более предсказуем.
У каждого человека свои звёзды. Одним – тем, кто странствует, – они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки. Для учёных они – как задача, которую надо решить. Но для всех этих людей звёзды – немые. А у тебя будут совсем особенные звёзды…