- Леди Бригитта, вы не разденетесь даже здесь? — разбила повисшую тишину Паола Нэш. — Да что у вас там такого особенного под цветохроном?!
— Девичья честь, — сухо ответил Вейрон.
— Леди Бригитта весьма сдержана, — ответила Эмма.
— Выкуси! — выпалила Бригитта, когда Наглер не сумел отбить ее подачу.
Эмма вздрогнула. Королева усмехнулась и выразительно приподняла бровь.
— Хотя иногда выражает эмоции очень ярко, — вынуждена была признать Эмма. — Строгое воспитание и пылкая натура.
— Тигрица, — с восхищением произнес мужской голос позади, и Эмма, обернувшись, увидела Мордиша. Рыжий снова их нашел! — Пантера! Какая грация! Какая мощь!
— Если б ты только слышала, как поэтично он тебя называл, — вздохнула Эмма, кажется, признавшая свое поражение. — Он сказал, что ты сурова, как скалы графства Дракхайн, стремительная, как водопад…
— Что? — перебил ее Вейрон, насторожившись. — Когда этот рыжий успел побывать в графстве Дракхайн?!
Стол выглядел непривычно пустым без ноутбука. Он вместе со смартфоном заперт в сейфе. Ключ от сейфа — в портфеле. Портфель в машине, машина на подземной парковке. Почти как в сказке про смерть Кощееву. Паша Кощея понять мог. Сам Павел собирался надраться. В гордом одиночестве, ибо показываться кому-то в таком состоянии — смерти подобно. Почти как у Кощея, ага. Только вот в наше время человек со смартфоном в руках никогда не будет один. А в Паше под влиянием алкоголя неотвратимо просыпалась жажда общения. И все предпринятые меры предосторожности — они не блажь, а опыт, сын ошибок трудных.
— А вы заметили, сэры, какие нынче стоят погоды? — спросила в пространство между Саней и Горовацким.
— Пойдем, — не стал вступать в светскую беседу о погоде Борис Юрьевич, развернулся и отправился в переговорную. Инга вздохнула. Вот так, сразу с утра — раком, без кофе и вазелина.
— А кофе все ж сообрази, Санек, — кивнула Саше и отправилась на ковер к Горовацкому.
Я лишь усмехнулась и посмотрела в тарелку. Ракушки?
Прекрасно.
Подняла в ладонях и легко, почти нежно высосала содержимое.
Сидящий рядом человек поперхнулся и уставился как зачарованный. Я же, ничуть не смущаясь, взяла бокал, и провела пальцами вдоль его ножки, а потом обхватила крепко всеми пальцами, подняла и сделала большой глоток, прямо посмотрев на мужчину - оборотня - которого посадили ровно напротив.
Глаза того вспыхнули жаждой. Этот был животным даже более чем наполовину, и управлять им было совсем легко.
— Маргарита, — сказала, протягивая руку подобию Момоа в жизни. — А вы?..
— Олег Дорф, — он абсолютно обезоруживающе улыбнулся, чуть не заставив меня растечься лужицей у крепких ног и добавил, глядя на трущегося рядом пса: — Вы, кажется понравились Корнису.
— Это нормально, — отмахнулась я. — Мне вообще везёт на кобелей.
— Я еду сдавать себя на анализы. Быть беременной ужасно хлопотно. Никогда не повторяйте моих ошибок, Адам.
— Я очень постараюсь не беременеть, — пообещал он. — Вам не одиноко? Поехать с вами?
— Ваша семейная сантабарбара вывела меня из душевного равновесия, — неохотно призналась Ася, — секретные дети, несчастные женщины, разлученные братья. На сцену выходят трое индийцев и начинают весело, но грустно танцевать. Ганг, твои воды замутились!
— Смотри, какую она мне козявку нарисовала, — похвастала Ася, протянув ему телефон.
— Огонь, — лениво согласился Егор. — А что это?
— Зародыш человека.
Егор еще раз посмотрел на изображение.
— Смело, — оценил он. — Я бы даже сказал — свежо. Набьем?
— Можно, — согласилась Ася, — а беременным не вредно?
— А кто из нас беременный?
— Из нас троих? Сколько у тебя вариантов?