Гордость предшествует падению.
— Что ты такое?
— Зависит от того, кому задать этот вопрос. «Средство для достижения цели» в топе ответов, а еще популярна «причина развязать войну». Пара человек считает меня идеальным козлом отпущения, другие – легендой, что, правда, не моя заслуга.
В каждом значительном поступке движущей силой была эмоция. Нет воли без сердца и нет пути без воли. Как хорошего, так и плохого. Страх может так же сильно потрясти мир, как страсть или самоотверженность. Нам решать, бежать прочь от чего-то или навстречу чему-то.
Ничего, кроме тишины, которая так меня пугала.
Тишины, в которой меня преследовали крики моих воспоминаний. Тишины, в которой незнание было таким же невыносимым, как и знание. Тишины, которой я избегала, потому что в конце ее меня поджидала реальность. Ею была жизнь без Люциана.
Тебе нравится, когда сложно? Так пожалуйста: вот она я. Сложность – мое второе имя.
Так странно размышлять над собственной смертью. Я выяснила, что не испытывала страха перед смертью. Только перед тем, что больше не буду жить.
Кто сеет ветер, тот пожнет бурю.
Даже в Аду неведом гнев, подобный гневу отвергнутой женщины.
— Джером, мне тоже нравятся твои вторичные половые признаки: размер кошелька там, знатность рода… — промурлыкала я, подаваясь вперед и перетекая в позу, может, и не столь соблазнительную, зато свободную для броска. — И поскольку наши симпатии совпадают, предлагаю перейти прямо к телу… в смысле к делу. У меня, знаешь ли, года-то идут, время колоколом звенит, а я еще не замужем и без детей. А ведьма под венец должна идти молодой, чтобы как следует успеть мужу крови попортить!
И чего, спрашивается, пытались там рассмотреть, кроме моего позора? Шерстяные гольфы и бабулин подарок — розовые теплые рейтузы с начесом а-ля «не простуди свое доброе имя» — глушили даже чересчур расшалившееся мужское воображение. Причем контузия была гарантированной, и после нее психика восстановлению не подлежала.