В тот день я понял, что чужие тайны способны разрушить мою жизнь. Иногда их стоит беречь получше своих собственных.
Секреты — это рычаги власти, но, завладевая ими, ты платишь колоссальную дань.
Мнение других людей для меня, безусловно, имеет значение. И это нормально. Я живу в социуме, и мне нравится нравиться, как и любому другому человеку. Но здесь важно чувствовать грань: нормально ждать похвалы, ненормально — от нее зависеть.
Иногда что-то не сделать – гораздо сложнее, чем пойти на поводу у своих демонов.
В последнее время «быть человеком» кажется мне самым важным делом, которое вообще возможно. И очень непростым делом.
... чужие побои - доказательство собственного безразличия [людей]. Потому что только в такие моменты они начинают понимать, что всегда легче что-то не заметить и что-то «постесняться спросить», но все это - просто роспись под собственной трусостью.
Ненависть - сильный помощник в вопросах выживания.
Я пришла к неутешительному выводу, что люди, когда им не хочется что-то замечать, становятся удобно слепыми, лишь бы не чувствовать на себе бремя ответственности.
Полюбить самого себя – вот начало романа, который продлится всю жизнь.
Религии умирают тогда, когда бывает доказано, что в них заключалась истина. Наука – это летопись умерших религий.
Правда в искусстве – это правда, противоположность которой тоже истинна. И так же как только в критике искусства и через нее мы можем постичь платоновскую теориюидей, так только в критике искусства, через критику искусства мы можем воплотить гегелевскую систему противоречий. Истины метафизики – это истины масок.