Ну, а чего мы возмущаемся тут? Ты – мужик, и я тебе должна, хорошо, а ты мне что взамен? Писечку? Три раза в месяц? Так я три раза в месяц могу каждый раз нового мужика снимать вообще-то, и это он мне еще цветов, вина и шоколада принесет, и счастлив будет.
... это была какая-то… какая-то другая любовь. В которой огромную дымовую завесу создают мечты и фантазии, свойственные юности. И за этой дымовой завесой ты не видишь человека.
Можно бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, течет вода и работают другие люди.
Рядом с уродством соседствует красота, рядом с жестокостью — гуманность. Но только справедливость и доброта делают человека человеком.
Управлять страной может только человек, связанный с народом, человек, который все время помнит и думает о простых людях; справедливы только те законы, цель которых — благо народное.
Если тот, от кого исходят законы, не уважает их сам, как же он может требовать, чтобы их уважали другие?
Рядом с уродством соседствует красота, рядом с жестокостью — гуманность. Но только справедливость и доброта делают человека человеком.
Управлять страной может только человек, связанный с народом, человек, который все время помнит и думает о простых людях; справедливы только те законы, цель которых — благо народное.
Если тот, от кого исходят законы, не уважает их сам, как же он может требовать, чтобы их уважали другие?
Жизнь у Гоши была и до этого дня нескучной, но впервые на него неслась женщина с нездоровым блеском в глазах и с лопатой наперевес. Прикрыться, кроме портфеля с важными бумагами, было нечем. Пришлось шагнуть вперед, грудью на амбразуру.